Новак Джокович

быстрого выноса ракетки в мяч. Он понаблюдал за Агасси и начал играть как тот. И это было
замечательно, потому что он был еще недостаточно силен и ему приходилось заканчивать
розыгрыш очка как можно быстрее. Я тоже советовала ему не втягиваться в долгие обмены
ударами: если соперник сыграл чуть короче, сразу переходи в атаку».
Джокович научился отличным ударам с лета, но применял их нехотя. Однажды он
объяснил: «Еца, ты хочешь, чтобы я играл с лета, но когда я выхожу к сетке, то чувствую
себя, как на поле боя под обстрелом тысячи снарядов».
Кроме того, Генчич обратила внимание на то, что юный Новак никогда не жалуется
на усталость. Наоборот, он часто просил разрешения задержаться на корте еще на часок после
тренировки. «Все они играли утром по четыре часа, – рассказывала она о лагере
в Копаонике, – затем отдыхали два часа и тренировались еще два, итого шесть часов, в том
числе два уходили на общефизическую подготовку. Так мы занимались каждый день,
за исключением случаев, когда шел дождь».
Джокович никогда не уставал психологически. Всякий раз, заканчивая тренировку,
Генчич уже знала: этот мальчик будет расспрашивать ее обо всем, чем они занимались.
Однажды она сказала ему: «Новак, у меня два университетских диплома, а теперь, кажется,
есть третий – из-за твоих вопросов, на которые мне приходится отвечать!»
Генчич также утверждала, что делала все возможное, чтобы помочь ему быстрее
подрасти. «Он очень поздно пошел в рост», – объясняла она.
«Я читала книги по физиологии и расспрашивала, какие упражнения могут помочь
мальчику стать выше ростом. И обнаружила, что при выполнении девяти упражнений по три
раза в день можно стать заметно выше ростом. Упражнения очень простые, но выполнять их
надо по полной, иначе толку не будет. Я уделяла внимание общефизической подготовке,
но только на теннисном корте – развитию гибкости, подвижности, умению ускоряться. Но я
никогда не устраивала ему силовых тренировок или бега на длинные дистанции. К этому
нужно было приступать позже, когда он начнет интенсивно расти и его мышцы начнут
удлиняться. Это придаст им гибкость, и тогда станет можно поработать над их укреплением.
Но к тому моменту я уже не тренировала Новака».
Через несколько месяцев поползли слухи о мальчике, на которого стоит посмотреть.
Отчасти распространению слухов способствовал он сам. В возрасте семи лет Новака
пригласили в передачу национального телевидения, где одни дети брали интервью у других:
в бейсболке, повернутой козырьком на затылок, Джокович держался весьма самоуверенно
и сообщил, что ему пророчат славу первой ракетки мира. Клип этой передачи до сих пор
можно найти в Интернете, и даже те, кто не понимает по-сербски, наверняка заметят,
что Джокович буквально излучает уверенность – однако это уверенность семилетнего
ребенка, в которой нет и тени высокомерия; он всего лишь максимально откровенно
отвечает на вопросы. «Когда мне было семь или восемь лет, я говорил, что буду первым
теннисистом мира, – рассказывал Джокович в интервью американскому телеканалу CBS
в 2012 г., – и большинство людей смеялись надо мной. Наша страна тогда переживала
критический период, и казалось, что вероятность этого – не выше одного процента». Однако
он верил, что справится, и даже разыграл сцену величайшего личного триумфа, которому
предстояло свершиться почти двадцать лет спустя: поднял над головой дешевую
пластмассовую вазочку, словно выигранный кубок. При этом он чуть ли не впервые в жизни
заговорил по-английски: «Привет, я Новак Джокович, чемпион „Уимблдона“».
Ранние успехи юного Новака заметил Душан Вемич – человек, который позднее стал его
товарищем по команде на Кубке Дэвиса и одним из его тренеров. Вемич был на одиннадцать
лет старше Новака и входил в молодежную сборную белградского «Партизана». Однажды он