Новак Джокович

стал способом жестко заявить о том, что же сегодня приемлемо на театре военных действий.
Но в последние годы несколько оправданий по формальным признакам бросили тень
сомнения на долговечность этих заявлений. Предполагалось, что трибунал завершит всю
работу к концу 2014 г., но взятие под стражу Младича и Хаджича означает, что дело подойдет
к финалу лишь в 2016–2017 гг.
Наибольшее внимание привлек вывод трибунала о том, что некоторые зверства военного
времени являлись геноцидом. В 1948 г. на «Конвенции о предупреждении преступления
геноцида и наказания за него» резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 260 геноциду было
дано определение как «действиям, совершаемым с намерением уничтожить, полностью
или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу
как таковую». Однако до трибунала по военным преступлениям в Югославии ни одну страну
не обвиняли в нарушении Конвенции. Международный трибунал признал Сербию невиновной
в непосредственном участии в геноциде, тем не менее она стала первой страной,
подвергшейся критике за нарушение международных законов и неспособность
предотвратить геноцид 1995 г. в Сребренице. Трибунал предъявил обвинения по Конвенции
о геноциде 161 подсудимому и признал 69 из них виновными в совершении геноцида
или менее тяжких военных преступлений. Однако самый высокопоставленный подсудимый,
Слободан Милошевич, избежал правосудия: в 2006 г. он был обнаружен в камере мертвым.
Предполагалось, что он покончил с собой, но конкретная причина смерти так и не была
установлена. Чем бы ни была его гибель – самоубийством, внезапной смертью из-за болезни
или убийством, – она лишила мир возможности вынести вердикт в ходе редкого явления –
судебного процесса над главой государства, обвиняемым в кровавых преступлениях,
совершенных при его правлении.
Пока трибунал занимался своим делом, Сербия и другие бывшие республики Югославии
восстанавливали серьезно пострадавшие экономики. В 2003 г. Сербия и Черногория
отказались от притязаний на роль прежней Югославии и назвались просто «Сербией»
и «Черногорией» – по условиям трехлетнего соглашения, которое завершилось проведением
референдума по вопросу независимости Черногории. В 2006 г. черногорцы с незначительным
перевесом голосов проголосовали за независимость, завершив тем самым распад Югославии,
начавшийся в 1991 г. и затянувшийся на 15 кровопролитных лет. К тому времени, по оценкам
международных гуманитарных организаций, войны уже успели унести жизни более чем
140 тыс. человек.
Несомненно, что львиная доля вины за распад Югославии лежит на Сербии. Возможно,
во многом это объясняется воинственностью Слободана Милошевича, и в докладе ООН
1994 г. говорилось, что Сербия скорее пытается создать Великую Сербию, нежели возродить
Югославию. Трибунал по военным преступлениям также отмечал, что большинство
погибших в конфликтах стали жертвами сербской агрессии, и, по некоторым сведениям,
сербы, выступавшие за сдерживание сербского национализма, подвергались нападкам
и гонениям, их даже убивали. Но справедливо ли клеймить одних лишь сербов, хотя
статистика во всех четырех войнах указывает на них как на главных виновников?
Национализм Хорватии тоже всегда носил «эксклюзивный» характер: известно множество
историй о том, как мусульманские общины в Боснии распаляли себя до исступления. И если
в Боснии мусульмане и хорваты действительно страдали от рук сербских националистов,
то во время гражданской войны 1941–1945 гг. именно сербы столкнулись с жестокостью
хорватских фашистов – усташей и, пусть в меньшей степени, боснийских мусульман.
Это многое объясняет, но не оправдывает трагические события. Было бы неправильно
уделять в этой книге вопросу вины сербов слишком много внимания, но справедливым будет