Новак Джокович

ему все удавалось. Новак ни на минуту не терял сосредоточенности. Однажды у него
возникли проблемы с плечом, и физиотерапевт попросил его подержать палец на пупке,
чтобы развернуть плечевые мышцы. Прошло десять минут, врач уже занялся его ногами,
а тот все продолжал держать палец на пупке. Наконец физиотерапевт спросил, почему он
не убирает палец, на что Новак ответил, мол, ему было велено положить палец, но никто
не разрешил убрать его! О чем бы я ни просил Новака, он все исполнял как надо.
Я воспользовался давней „тренировкой самоубийцы“, чтобы проверить, надолго ли его
хватит: приносишь корзину мячей и гоняешь подопечного влево-вправо, вперед-назад, пока
тот не выдохнется. Нам понадобилась помощь Срджана, чтобы собирать мячи
и подкладывать их обратно в корзину, потому что Новаку всегда хватало сил больше чем
на сотню мячей – и это в 14 лет! Обязанность тренера – следить, чтобы подопечный
не перетрудил ноги, поскольку тогда возрастает риск травмы, но нет, этот парень мог
работать без остановки. Отбив 120 мячей, он бросил ракетку и объявил: „Я выдохся“, и это
было даже хорошо, потому что я уже собирался остановить его. Вот почему он сейчас
способен подолгу носиться из угла в угол корта».
Джокович также заинтересовал Киша как личность: «Он был просто потрясающим,
да он и сейчас такой, даже когда разрывается между тысячами людей, каждому из которых
что-то нужно от него. В то время мне было 24 года, и я еще не вполне осознавал, что в моих
руках – будущая первая ракетка мира. Думаю, мне выпал шанс поработать с ним, потому что
я был новым лицом в Gemax, вот мне и повезло тренировать этого парня. Новак был просто
подарком судьбы, наградой для любого тренера, и если уж говорить начистоту, то он
играл бы ничуть не хуже, кто бы его ни тренировал».
Шесть месяцев, проведенных с Кишем, обеспечили Джоковичу тот запас прочности
и стабильности, с которым он уже мог начать пробивать дорогу на международные
юниорские турниры. Когда в 2002 г. их тренировки закончились, Джокович остаток зимы
играл в клубе «Партизан» под надзором Богдана Обрадовича, а потом надолго переселился
в Мюнхен.
Пилич отмечал у Новака ту же явную готовность учиться, которую видели Генчич
и Киш. Джокович постоянно расспрашивал Пилича о теннисе, особенно о лучших игроках,
с которыми Пилич работал – Борисе Беккере, Майкле Стиче, Горане Иванишевиче и других.
В ноябре 2000 г. Иванишевич приехал в Мюнхен в совершенно разбитом состоянии: в том
году он проиграл 13 первых раундов и завершил турнирное расписание постыдным отказом
от матча в Брайтоне после того, как в финальном сете против корейца Ли Хёнтхэк у него
закончились ракетки. Пилич сообщил Иванишевичу, что у него есть парнишка, который
войдет «как минимум в первую пятерку», и попросил «покидать с ним мячи пару минут».
За полчаса Джокович ни разу не попал мячом в сетку. Пилич рассказывает, что Иванишевич
был как завороженный, а сам Иванишевич признается, что партнер произвел на него
неизгладимое впечатление. «Я перебрасывался с ним полчаса, – рассказывает он, – было сразу
видно, что у него талант, что в нем есть нечто особенное, что позволяет ему быть на своем
месте. Трудно было сказать, будет ли он лучшим или войдет в пятерку, десятку, в пятнадцать
лучших, но его огромный потенциал был очевиден».
Обширные связи Пилича в мире тенниса сработали: на перспективного сербского
мальчика приезжали посмотреть и другие известные игроки. Одним из них был Иван
Любичич, хорватский игрок-интеллектуал, который работал с Пиличем, когда тот стал
капитаном сборной Хорватии на Кубке Дэвиса. «Ники распознает потенциал игроков,
как никто другой, – говорит Любичич, – он утверждал, что Джокович определенно будет
игроком экстра-класса. Психологически Новак был готов к этому с самого начала».