Vyigotskiyi_vyi_L_Psihologiya_Iskusstva.a6

ка надставляет новые рукава, но он обрезает фалды и
полы, и мы одновременно радуемся новой Тришкиной
находчивости и соболезнуем новому Тришкину горю.
Заключительная сцена опять соединяет оба плана,
подчеркивая их нелепость и несоединимость и давая,
несмотря на противоречие, видимое их согласование:
«И весел Тришка мой, хоть носит он кафтан такой, которого
длиннее и камзолы».
Таким образом, мы сразу узнаем, что кафтан окончательно
починен и вместе с тем окончательно испорчен
и что та и другая операции доведены до самого
конца.
«ПОЖАР И АЛМАЗ»
В этой басне Крылов противопоставляет вредный
блеск пожара полезному блеску алмаза, и смысл ее,
конечно, во славу добродетели, указывает на достоинство
тихого и безвредного блеска. Однако в комментариях
к этой басне мы наталкиваемся уже на
внушающие психологу подозрение сведения. «Как известно,
Крылов очень любил пожары, благодаря чему
изображение их у него отличается особенною яркостью».
«Здесь кстати припомним, что пожар для Крылова
был занимательнейшим зрелищем. Он не пропускал
ни одного значительного пожара и о каждом