Vyigotskiyi_vyi_L_Psihologiya_Iskusstva.a6

ночь») «центральными в его творчестве» (Л.
Шестов) и даже «многознаменательным и даже
всеобъемлющим свидетельством Шекспира о себе
самом». «Шекспир в круге своего творчества
решает мировую проблему и провозглашает свой
религиозный постулат чисто трагически – выходом
в безумие и признанием иррационального или
сверхразумного начала в видимом мироустройстве,
никогда не объяснимом до конца, ибо «много
в нем такого», как напоминает Гамлет другу
Горацио, «о чем не снилось нашим мудрецам».
В изображениях безумствования Шекспир сообщает
нам свои глубочайшие постижения…
32.
«…с этой «музыкой трагедии»…». – Очень близкие по
духу мысли о «музыке трагедии» содержатся в статье
Б. Л. Пастернака: «…не поддается цитированию
общая музыка «Гамлета». Ее нельзя привести в
виде отдельного ритмического примера. Несмотря
на эту бестелесность, ее присутствие так зловеще
и вещественно врастает в общую ткань драмы,
что в соответствии сюжету ее невольно хочется
назвать духовидческой и скандинавской. Эта музыка
состоит в мерном чередовании торжественности и
тревожности. Она сгущает до предельной плотности