Vyigotskiyi_vyi_L_Psihologiya_Iskusstva.a6

ем, присоединяется ритмическое воздействие плавных
гекзаметров, и вы, в придачу, испытываете еще и
легкую лирическую эмоцию. Эта последняя была гораздо
сильнее в те времена, когда гомеровские поэмы
не были книгою для чтения, когда слепые рапсоды
пели эти песни, сопровождая пение игрою на кифаре.
К ритму стиха присоединялся ритм пения и музыки.
Лирический элемент усугублялся, усиливался,
а может быть, иной раз и заслонял эмоцию, вызывавшуюся
содержанием. Если хотите получить эту эмоцию
в ее чистом виде, без всякой примеси лирической
эмоции, – переложите сцену в прозу, лишенную
ритмического каданса, представьте себе, например,
прощание Гектора с Андромахой, рассказанное Писемским.
Вы переживете подлинную эмоцию сочувствия,
сострадания, жалости и даже прольете слезу –
но ничего по существу лирического тут не будет» (79,
с. 173–175).
Таким образом, целая громадная область искусства
– вся музыка, архитектура, поэзия – оказывается
совершенно исключенной из теории, объясняющей
искусство как работу мысли. Приходится выделить
эти искусства не только в особый подвид внутри
самих же искусств, но даже в особый совершенно
вид творчества, столь же чуждый образным искусствам,
как и научному и философскому творчеству,