Vyigotskiyi_vyi_L_Psihologiya_Iskusstva.a6

одновременно. Оторвавшись оттуда, он говорит: «Что
с вами, леди?» Королева: «Нет, что с тобой?» Вот два
мира, столкнувшись и удивившись, восклицательно
изумляются друг другу. Это – мука двух миров, крест
Гамлета, боль вышедшего из пазов времени, коллизия
двух жизней. Тень пронесла мимо кинжал Гамлета
над матерью – она спасена, ее минута еще не пришла.
Тень явилась воспламенить угасшую решимость
Гамлета. Он боялся, что Призрак пришел укорять его
за то, что, обуреваемый гневом и страстью, он медлит
все же, сам не зная почему. Гамлет просит Тень
не смотреть так скорбно, а то скорбь вместо крови
зальет его слезами. Это обстоятельство глубоко важное,
интимнейшим образом вплетенное в трагедию:
Тень невероятно грустна, скорбна. Траурная скорбь
Гамлета есть отражение, отблеск потусторонней, замогильной
скорби – скорби нездешней, скорби иного
мира, которой заразил его Призрак, не только не способствуя,
таким образом, но препятствуя свершению
мести. Это глубоко важно. Гамлет не «пессимист» вовсе
в обычном смысле этого слова. Его скорбь не отсюда
– опутывает и сковывает его неземная грусть.
Здесь надо придать окончательное завершение роли
Тени, как она рисуется из ее последнего явления.
Связь Гамлета с отцом – не долг, не любовь, не уважение
(«Гиперион», «человек, во всем значении сло-