Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

То есть он, как я упомянул выше, остался в мансарде, под
опекой старичков, а съехал я: мне стало- с ним в тягость.
Странным образом, когда я был занят своей диссертацией,
просиживая над ней иногда до утра, я очень мало замечал его
присутствие в комнате. Когда же стал посвободнее — начали
меня раздражать кое-какие в нем штрихи: прежде всего, пожалуй,
этот неподвижный взгляд в угол, который ощущался
иногда за спиной или сбоку, словно какой-то самостоятельный
и тревожащий предмет; потом — привычка подрагивать коленкой,
пускать в мундштук слюну, чтобы потушить папироску,
и многое другое, вполне незначительное и мелкое, что замечается
только, если живешь вдвоем в комнате в двенадцать
метров, часть которых вдобавок крадут скошенные над головой
(так что не выпрямиться) потолки. Я ценил Сашу и знал,
как часто мелкое раздражение (он его, слава Богу, не замечал)
может перерасти в лютую вражду: поэтому рад был, когда
случай переметнул меня на другую жилплощадь, в более
бойких местах, у новостроек, но удобную.
С Сашей расстались мы впрочем нельзя сердечней.
2.
Бывал он у меня на новой квартире кое-как: то пропадал
месяцами, то забегал через день; чаще всего — по книжным
делам: я собирал тогда библиотеку, а Саша был великий мастер
выуживать книги — и у букинистов, и из-под прилавка
магазинных старушек, и просто откуда-то «с рук», денежным
соблазном или «в обменку». Вокруг книг, главным образом, и
велись у нас с ним разговоры (он непостижимо много читал,
и память была изумительная — живой справочник и картотека
цитат). Говорили, конечно, и о литературных делах, в том
числе о его институтских, однако довольно вяло, без всяких
особых «порывов души».
И темп и порывы появились позднее, когда Саша влюбился.
Обнаружилось это после его возвращения из какого-то дома
отдыха на юге, кажется — в Геленджике. Помню, очень меня
удивило, что с ним такое случилось: я воображал его себе
иначе — думал, он прошагает в жизни мимо любовного восторга.
Не тут-то было! Из него, как из пульверизатора, так и
брызгал этот самый восторг, когда он явился ко мне одним