Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

дагог, понимаешь... Но сейчас у меня, честное слово, ни секунды
времени...
— Ну-ну! — покачала она головой. — Ладно, перенесем этот
вопрос на следующий раз. Всего...
Этакая саврасовская «Грачи прилетели» была пора весны,
только перенесенная в город, в Москву, и без снега, который
выскребли, вывезли и самый след присыпали золой и песком.
— Стоял сухой морозец, и воздух был льдист, ломался и
словно похрустывал во рту. У выхода Жени не было. Я прошел
вдоль главного корпуса, завернул за полукруглый край,
к парадному подъезду. Здесь задуло ветром, и я стал в нишу.
Ветер был пронзительный, с Москвы-реки: ветлы перед слепым
архивом (второй раз торчат у меня перед глазами сегодня!)
ворошились ветками, и все те же галки с незрячих окон
падали на эти ветки, раскачивались и, отчаянно каркая, не в
силах утвердиться, выхлопывали крыльями, как мотоцикл...
Помню, в ту пору я собирался вскоре уехать на год-два из Москвы
в Рязань, или во всяком случае наезжать туда для работы,
и поэтому особенно живо вбирал в себя напоследок все,
даже самые мелкие, впечатления Москвы. Вот и эти галочьи
неуклюжие крылья в слепых глазницах бетонной стены и на
голых, по-весеннему глянцевых, ветках, и бесснежный морозец,
и ветер с Воробьёвых гор — все запоминалось!
У меня уже растекалась по плечам та вяжущая, как клей,
неловкость, которая является от ожидания на холоде и — на
людях (несколько шумных студенческих стаек просыпало мимо
и, хоть кажется, заняты по уши своим, — а ведь всё замечают!),
как в двери за спиной повернулся ключ и из открывшейся
щели дунуло теплом и гулом голосов. Странно: я знал,
что дверь эта — только для университетской администрации
и гостей, но знал и то, что вышла из нее — Женя.
— Простите, задержалась! — сказала она виновато, тронув
меня за рукав. — Была в деканате. У меня сегодня... Но нет,
идемте, я дорогой... — Двумя крохотными варежками поправила
она серый берет, тряхнула головой и, спрыгнув со ступеньки,
раскатилась на тротуаре по ледяному языку, с кото-