Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

вдохновлен ничуть — воспитывать и учить «вихрастых», как
кажется ему, дело некоей «Марь-ванны», а для него... Он много
читает и на прочую студенческую серость поглядывает иной
раз сверху вниз... За работу в стенгазете дают ему путевку
в один из южных домов отдыха, куда он направляется не без
байроновского позевывания и с холодком...
Надо сказать, что особой зримости главного образа у Саши
не получилось, как это нередко случается, когда кое-что для
героя берут от себя. Героиня, тоже столичная студентка, вышла
много портретнее. Ее зовут Вера, она начинается с черноморского
автобуса, который мчит обоих к прибрежному
солнцу. Веру Алексей зовет «капитаном» — не за мужественность
— она хрупкого сложения и движения у нее скупые и
нежные, и не за страсть плавать, а за некую покоряющую в
ней силу, которой он как-то опрометью подчиняется весь. Об
этом было в повести несколько превосходных страниц, вместе
с описанием, как они отдыхают, как бродят по жаркой кромке
берега, засыпанной ювелирными камешками всех цветов, как
заплывают в море на камни, раскаленно-серые на поверхности
и склизкие, холодные в глуби, если коснуться ногой, — и
лежат там часами, выглядывая в дальнем сверканьи глянцево-черный
пунктир кувыркающихся дельфинов. Да, это было
лучшее место в повести.
Был в ней и другой «пафос», вероятно навязанный автору,
но от близости к главному согретый и довольно правдоподобный:
Вера как бы «выпрямляет» героя, отучая его от взглядов
«искоса» на многое — на ремесло учителя, например (она сама
будущая учительница): «Вы посмотрите только на их лица за
партами!» — говорит она про «вихрастых», — как у них глазенки
блестят, как ждут они от вас живого, интересного»...
Раз, к его неудовольствию, она пригласила плыть с ними на
камни невыразительного учителя, который жил с Алексеем в
комнате и досмерти ему надоел, — и учитель вдруг оказался
великолепным знатоком рыб и моллюсков и настоящим поэтом
в рассказах о них. Пришлось согласиться, что учитель
«замечательный человек»...
Затем Алексей, как на крыльях, уже почти исцеленный от
опасного индивидуализма, возвращается в Москву, дает комсоргу
соцобязательство провести на «отлично» пробный урок
и сделать доклад «Горький и интеллигенция» — в кружке по
изучению марксизма-ленинизма. Оба снова встречаются, и од-