Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

сем скупое декольте, и грудь — без этого обычного, назойливого,
как плохая рифма, подчеркивания девичьих округлостей
и сосков под тканью. Где нашел, в чем нашел, как сумел рассказать
ее обаяние скульптор ..
Я пропустил свой поезд, а потом, под наплывающий рокот
следующего, наговорил каменной Жене целый ворох самых
ласковых слов, которых не сказал (никогда не сказал!) Жене
настоящей...
2.
Я ничего не понимаю в архитектуре. Пробовал заполнять этот
пробел: рассматривал толстые фолианты с иллюстрациями и
читал критиков-специалистов; в памяти осталось несколько
соборов и с полдюжины цитат, которыми никогда не воспользовался
по той же причине, по которой не носят чужих галстухов,
если нет своего ...
В Москве — две Ленинских библиотеки: новая, огромно-серая,
с барельефной галереей по порталу, замыкаемой Маяковским
и Шота Руставели, и — старая, она же Румянцевская,
она же — дом Пашкова. Дом стоит на холме, с которого сияли
теперь решетку. Без решетки стало, по-моему, лучше, как прекрасному
лицу без вуали. Холм дышит теперь («дышит» и буквально,
потому что сюда вывели вентиляционное окно для
легких расположенной внизу станции). Я ничего не понимаю в
архитектуре, но был влюблен в эту архитектурную красавицу
на зеленом пьедестале, перед которой новое здание, хоть и по
последнему слову техники, просто — (гигантский солдат в будке.
Такой, представляется мне, в революционные праздники
рычит в эфир на особом парадном диалекте «под вождя»: Саалдаты
и а-афицеры... П'ариветствую и п а-зда-равляю вас»...
и так далее.
Дней десять после разговора в метро я и оказался в Старой
Ленинской. Случайно: в трудовом моем конвейере того дня выпало
два часа — не помню теперь, каких, где, почему, — и
потянуло вдруг в эту умную тишину, с непередаваемым запахом
старой книги, приглушенным шопотом за стойками и ше-