Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

чужое гнездо. Странным образом ему прощали и эти мокрые
майки, и лужи под раковиной после умыванья, и рассеянно
гулкий топ и скрип по лестнице в поздние часы, так что я напрасно
опасался вначале неприятностей из-за него с хозяевами.
Вышло совсем даже напротив. Домик принадлежал весьма
пожилой и чопорной «смолянке» — Аглайде Ивановне,
дальней моей родственнице, замужем за тоже весьма неподатливым
старичком, довольно известным по Москве архитектором.
О нем стоило бы рассказать особо — очень был интересен,
и наружностью (из пушистой поросли на лице выглядывал,
как у ежа, только нос), и непримиримым ко всему «новому»
остроумием — я точно знаю, что известное крылатое изречение
по поводу разорения церквей: «Добыча кирпича по
способу Ильича» — принадлежит именно ему; расплатился он
за него совсем легкой отсидкой, благодаря «высотным» связям
с кем-то из старой комгвардии и заслугам: выстроил под Москвой
одно показательное учреждение по последнему слову
техники и в стиле «знай наших». Ради этих же связей оставили
им и домик, хоть и вселили в самую большую комнату
какого-то гладиатора, боровшегося с медведем (медведь, жил
тут же во дворе, в сарайчике).
Так вот оба старичка приняли моего внезапного сожителя
на удивление терпимо, а в дальнейшем даже, я бы сказал, с
умилением, хотя он сам об этом не заботился нимало. Аглаида
Ивановна прямо-таки начала его вскорости опекать — не
знаю, в какой мере способствовало этому спасение кошек, которое
Саша, «ни vrai heros»*), как она говорила, выполнял
иногда по ее просьбе. Их, кошек, было у нее штук восемнадцать,
все кривых, с подбитой ногой, бесхвостых и вообще убогих.
Эта кошачья инвалидная команда очень любила почемуто
взбираться на дерево перед нашим окном. Особенно один
кот, самый дряхлый и фаворит, которого, помню, звали Вавкой.
Вавка вскарабкивался всегда на самый высокий хлибкий
сук и потом, когда сук начинал под ним раскачиваться от тяжести
и ветра, — пугался слезать и повисал мешком, разевая
в беззвучном мяуканье противно-розовый беззубый рот. Саша
выручал его из нашего окошка с помощью, кажется, гладильной
доски и потом выслушивал дифирамбы своей отваге
и доброму сердцу.
*) настоящий герой (фр).