Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной!
К. Батюшков
1.
Эту повесть я начал в Москве! Москва! Когда, зажмурившись,
произношу я это имя, я слышу московский воздух. Один
мой друг и земляк, объехавший мир, уверял, что любую столицу
узнает с закрытыми глазами, если высадят его в ней,
скажем, с самолета. По запаху. Воздух Москвы, говорил он,
необыкновенно тонко пахнет свежераспиленным деревом и
юфтью. По веснам — сиренью и юфтью. Пахнет чисто, свежо,
как ни в одном другом из городов-громадин мира. Не знаю,
прав ли он в отношении других городов, но именно такой воздух
вдыхаю я, вспоминая Москву. И вижу ее — Москву того
времени, когда начинал писать эту повесть. Была эта Москва
майская, предвоенная. То есть, значит, почти совсем безночная,
когда на поздних вечеринках последняя бутылка каберне
распивалась под шопот (чтобы не вышло скандала с соседями),
а кофе за ней подавали уже— при сиреневой щели в гардине,
в раскрытую форточку вываливался дым и втекала нежная
россыпь приглушенных утренней сыростью звонков первого
трамвая. Потом гости уходили. И, замечал я, если они охотно
уходили гурьбой в другое время года, — в эти весенние зори
уходили непременно поодиночке: каждому хотелось надышаться
московским рассветом вдосталь, без разговоров и
суеты. И я уходил один и вбирал в себя рассвет, его сиреневую
свежесть, его тающую сизость, шипенье заспанного еще
дворницкого брандспойта, шорохи растекавшейся по тротуару
водяной струи и мчащихся в стороны водяных капель, заку-