Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

было тоже автобиографично, так и случилось, как он рассказывал.
Я читал, задерживая дыхание, не ища уж значения
отдельных каракулек-слов, а наспех схватывая смысл целых
абзацев. Это уже после, перерабатывая все сам, я обращал
внимание на Сашин язык и отдельные изобразительные удачи.
Тогда же мне было не до того: я разбирал рукопись как
живое письмо оттуда. Кончив к полуночи, так уж и не
заснул до утра — ходил, открывал окно, бросал Арго корки,
чтоб не скулил, и снова ходил, ходил...
Но теперь я просто приведу здесь последние страницы этого
нового варианта повести — два заключительных «звена».
«ЗВЕНО ПЯТНАДЦАТОЕ»
Дверь в кухню, как и тогда, во время первого его визита,
была полуоткрыта. Безбровое лицо в брызгах веснушек (они
стали теперь еще рыжее, чем прежде) приветливо, как знакомому,
кивнуло ему сквозь сизый примусный чад; она будто
ждала его, эта женщина, его информатор в несчастьи, — провела
в свою комнату, пахнувшую известкой от стен и непроветриваемым
духом сна, с огромной кроватью в коричневой
сыпи по пазам деревянной спинки.
«Присядьте, я сейчас, только сполосну руки! —сказала она,
и он сел послушно, озираясь на глиняные фигурки, свистульки
и вазочки с подложенными под них дырчатыми салфеточками
— на комоде и полках. Она тут же вернулась, как и
тогда, находу вытирая о передник красные руки и находу же
вычитывая на его лице, знает или не знает он о случившемся.
Не отгадав, села, вздохнула наскоро:
— Вот как у нас.. . что стряслось-то. Слыхали
— Слышал... — сказал Алексей. — Куда они переехали,
Вера с матерью
— Кто ж знает-то! Говорят, к знакомым куда-то. А Москва
велика... После похорон воротятся. Уехали с одним чемоданчиком.
И то сказать: жутко им было здесь оставаться сразу
после всего... Ведь такой страх кошмарный! Господи ты
мой... Я до сих пор без сна, вы поверите! Как лягу, глаза
закрою — так и встанет он передо мной — голову уронил,,
язык высунутый, шейка тоненькая-претоненькая, а от нее —
бечевочка. Ведь как было-то...