Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

Впрочем, Саша нравился и мне самому. Весьма трогательную
его биографию знал я в общих чертах в первый уже вечер,
то есть знал, что он был сирота, что их с отцом несколько
лет назад выслали на поселение из Ленинграда (вот откуда
взялась у него некая изысканность в произношении), что потом,
после смерти отца ,он как-то умудрился стереть с себя
ржавь происхождения, даже выдвинуться в местных газетах
и журналах, даже вот получить «направление» в Москву. Затем,
когда он и на самом деле устроился в один из московских
литературных вузов, а со мной освоился вполне, узнал я и
некоторые подробности этой жизни полубеспризорника («одни
валенки, знаете, на троих, и в старой баньке жили»), полуактивиста
(«со стенгазет начинать пришлось, но потом стали
звать и в настоящие»). Выкарабкаться из нее непокоробленным
помогла ему, видимо, не только талантливость — кому
помешал талант свихнуться в быт, в рюмку, в литературное
мелкое ловкачество, — а, как я позже установил, некоторая
как бы одонструнность натуры: он живо, иногда до наивности,
откликался только на то, что касалось литературы, а очень
многого в жизни словно бы и не замечал, как и беспорядка,
который оставлял после себя в ванной комнате.
Но талант был у него несомненный. Это я выяснил несколько
позже, когда в один долгий осенний вечер мы оба оказались
дома. Он сидел на своей раскладушке, недвижимо уставившись
в угол темными тяжеловатыми глазами (кстати: они у
него были с падучинкой, т. е. я замечал, что у людей с таким
выражением глаз случаются либо прежде когда-то случались
припадки). Потом полез вдруг в свой мешок и вытащил в
узелке рукописи и бумаги. Разложил передо мной на столе:
— Вот, я хотел бы, чтобы вы посмотрели. И, если можно,
откровенное ваше мнение...
Это были два или три вырезанных из журналов рассказа,
несколько стихотворений, тоже вырезки, и толстый рукописный
перевод «Слова о полку Игореве», в стихах. Как вспоминаю
теперь, я взялся за чтение не без опасения разочароваться
(что тогда говорить) — в то время как он следил за
мной сверху, поглаживая нервно волосы — тонкие русые волосы,
закинутые назад, которые впрочем сильно у него лезли.
Опасение исчезло, когда я перелистал уже первые две-три
страницы: он был завидно талантлив. — Ив прозе, хоть и выутюженной
обязательной у нас боязнью показаться кому-ни-