Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

Трупы вдоль стен, на столах, стали видны не сразу — лишь
постепенно, как на киноэкране, выплыли из зеленоватого полумрака,
жестко и выпукло, и от матовой их белизны в рыжих
и синих подпалинах у него подкатило к горлу. Он стал
смотреть под ноги, видя теперь только кусок цементного пола
в мокрых пятнах и чугунную ножку ближнего стола. Потом
раздался шорох, и в это серое поле зрения вошли рыжие
опорки под штанами в бахроме, край клеенчатого фартука в
розовых потеках и, когда он поднял глаза, — лицо в седой
щетине, напоминавшее странным образом лицо одного из вождей,
но запущенное, без холи.
— Вам чего — спросил сторож.
— Я спросить... Тут у вас, я слышал, профессор лежит...
— Удавленник Лежит. Вы что, родственник
— Нет, я только узнать... когда хоронят.
Похожий на вождя сторож звучно поскреб ногтем щетину
на щеке (отвечать ли вообще). Потом сказал:
— В четыре заберут. Гроб уж тут и одёжа... Править сейчас
будем — вон как его скукожило...
Алексей не хотел и все-таки глянул в направлении его
кивка на это жуткое, что долго потом маячило в глазах:
острые восковые коленки, знакомая бородка под синей скрюченной
шеей... Он вздрогнул и отвернулся было к двери —
около нее и в самом деле прислонился гроб, узкий, крашеный
под дуб, и рядом еще один, некрашеный, и в ногах еще два,
крохотные, как бонбоньерки. Он вспомнил:
— А где будут похороны
— На Ваганьковом, где... Не на Красной же.
— Нет, я думал, может быть, в крематории
Сторож промолчал неодобрительно.
— Ну спасибо.
— Не на чем! — И уже в спину:
— Там на дверях «Посторонним заходить воспрещается».
Читать надо...
Виктор как-то уверял в общежитии, будто на кладбищах по
весне пахнет покойниками («мелко закапывают... оттает,
осыпется — ну и несет»...), но — вздор! На Ваганькове свежо