Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

— Ну, кто же он, этот ученый — повторил я, пробегая по
строчкам. — Нет, не может быть! Теперь уж и Радов попадает
под обстрел!
— Да, да, — Радов! — качнула головой Муза и раскрыла
серебряный портеигарчик с тоненькими, как соломинка, папиросками.
— Хочешь
— Постой: Владимир Владимирович Радов, крупнейший ученый,
и о нем — Чистяков! Ведь это, по меньшей мере, нелепо!
Она выпустила дымок и сказала снисходительно:
— Не думаешь ли ты, что Чистяков действует по своей инициативе
— Гм...
— Этим вопросом занят сейчас профессор Лованько.
— Гм ... (Лованько был парторгом и заведывал кафедрой).
— То-то и «гм». Ты сядь...
— Прости, Муза, милая, у меня срочное заседание.
— Да — она недовольно выдвинула нижнюю, осторожно
подкрашенную губку.
— Тогда только минуту... Где-то я записывала... Вот, нашла!
До сих пор нет твоих соцобязательств.
— У меня с собой. Давно приготовил.
Она развернула, посмотрела все три пункта, отреагировав
на каждый все той же оживленной губой. На пункте первом,
в котором перечислялось то, что собственно должен был я делать
и без всякого соревнования, губа пренебрежительно повыпятилась.
Пункт второй — о том, что обязуюсь в семинаре
обеспечить столько-то процентов отличных студенческих рефератов,
заставил губку успокоенно податься назад, а на третьем,
в котором обещал сдать к 1 мая небольшую работку в
«Ученые записки» (давно уже лежавшую в письменном моем
столе без употребления), губка поджалась совсем удовлетворенно
и значительно. Муза сложила «обязательства» и снова
прищурилась на меня смеющимися глазами (нет, она не была
у нас никакой «парт-тетей Мотей» и даже обладала чувством
юмора!).
— Еще секунда: правда ли, что ты сказал однажды студентам,
что если кто-нибудь не понял чего на лекции, то может
не приходить и на консультации — все равно не поймет и там
— Муза, что-то в этом роде я, кажется, говорил. Плохой пе-