Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

пернатых из-под моего окна не уберут, буду стрелять их из
мелкокалиберной винтовки с подоконника. Кур убрали...
Я следил за тем, как Валька, ловко и с каким-то особенным
вывертом (видно было, что эта система передвижения, несмотря
ни на что, занимала его новизны ради), доковылял до
останков яблони и что-то разглядывал. Что — установил я
тут же с изумлением: яблоня, оказывается, была еще не совсем
покойницей: жил один сук, весь в буграх, как в подагре, и я
ясно разглядел на нем через стекло две бархатистые белозеленые
почки. Валька оперся подмышкой о костыль и потянул
другой рукой за сук — останки яблони испуганно задрожали
в воздухе черными подагрическими ветками. Он избочился
сильнее — подтянулся на руке кверху, — сук крякнул
и сломился, повиснув на узком серо-зеленом язычке кожицы.
Покончив с пережитками, Валька поковылял обратно.
Я же продолжал писать до самой иллюминации.
# #
Писал я и весь второй праздничный день. Поле велено было
говорить всем, за единственным — невероятным — исключением:
«уехал за город». Исключения не случилось, и я прописал
до закатного солнца в окошко.
Писал я нечто пространное, что назвал тогда: «Сентиментальная
повесть». С этой моей тогдашняя «Сентиментальная»
сходна лишь общностью темы и действующих лиц, но совершенно
отлична по своему лирическому бурлению: после размолвки
с Женей бурление это было — как паводок, и я именно
для укрощения придумал переключить его в некое сюжетное
русло. История с Радовым была у меня, разумеется, зашифрована,
как ребус. Радов в этой повести был химиком-изобретателем,
подвергшимся за неполную сознательность «общественному
перевоспитанию». Далее был у меня и партийный
«злодей», соответствующий Голованьке, и герой с «расщеплением»:
становиться или нет на защиту перевоспитуемого. Боюсь,
что с моей теперешней точки зрения аргументы за невмешательство
были уж не столь убедительны, но, так или иначе,
герой остался пассивным, а героиня, сперва от него отвернувшаяся,
потом, к чудесному весеннему «хеппи энд», признает
его правоту.