Повний текст - Інститут проблем сучасного мистецтва

СУЧАСНЕ МИСТЕЦТВО
2010, випуск сьомий
в неслышаность, здесь впадаешь в глухоту, и старость не молодеет, даже в фаустовском
обнадеживающем, дьявольском фокусе возвращенной молодости, а в падает в детство,
в старческий маразм, хотя только с возрастом можно понять, что там такое писал
в самых неприятных романах Дюла Йешь «В ладье Харона» или такой милый Зощенко
в страшных «Возвращенная молодость» и «Перед восходом солнца. Повесть о разуме».
Молодость не теряется до конца, но уже потом возвращается как издевательство. В том
то и беда, что с возрастом каждый молодеет, оставаясь таким же каким и был. Чувства
неопределимы через интеллектуальную способность к суждению, которую хотел
внушить И. Кант, прежде всего себе, они убиваются, когда от них не удается избавиться.
Прав Поль Валери: «Идеал — это манера брюзжать». Но брюзжу не я, а дребезжит
время. Выработанные стыки, сквозь которые как плохо притертые сальники сочиться
вечность, когда давление грозит раздавить. Это значит, что ты на пределе).
4. Элвис Канетти вполне определенно выразился: «Ненавижу эту вечную готовность
к Истине, истину по привычке, истину по обязанности. Истина — это, скорее, гроза:
очистила воздух и прокатилась дальше. Истина должна ударять, как молния, иначе в ней
нет силы. Кому она ведома — пусть боится ее. Нельзя истине стать собакой при человеке,
коре тому, кто вздумал бы ей посвистеть. Не по ней поводок, негоже ей быть и жвачкой
во рту. Не надо ее откармливать, не надо ее измерять — пусть себе растет, мирно
и страшно. Даже и Бог чересчур фамильярно обошелся с истиной, ею и задохнулся» [IX].
Но бывает ли молния в выгребной яме Как-то в 1992 году в ответ на мою первую книгу
Юрий Андреевич Жданов очень осторожно написал не очень юному, но молодому,
умудренному и всезнающему как змея мне, дескать, у вас так все красиво и живописно,
настолько все эстетизированно, что может быть когда-нибудь и будет востребовано,
если человечество не задохнется и не погибнет. Сейчас нужны книги, которые как
молнии ударят по этой навозной куче. Тогда он был еще жив и полон сил, с чувством
юмора у него всегда было хорошо, поэтому мой лаконичный ответ: «Представляю себе
молнию да в кучу… Можно я буду подальше» Не показался ему наглым.)
I. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. — М.; Р.-на-Дону, 1992.
— С. 83.
II. Розанов В. В. Опавшие листья // Розанов В. В. Сумерки просвещения. — М., 1990.
— С. 481.
III. Там же.
IV. Фихте И. Г. Первое введение в наукоучение // Фихте И. Г. Соч.: В 2 т. — СПб,
1993. — Т. 1. — С. 464–465.
V. Флоренский П. А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи в
двенадцати письмах. — М., 1914. — С. 37.
VI. Как тут не вспомнить все, что измыслило Восточное Православие о «Вечной
памяти», пока приходилось расписываться собственной кровью, потому что венная
память — тяжелая память, она на сносях, но разродиться не может. В каком-то
смысле и возникновением искусства и философии мы обязаны этому стремлению
не ко временному поминовению, а к Вечной памяти, которая есть мысль. И образ.
62