Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

ПИСЬМО ГОРБАЧЕВУ 109
108 КРЭЙГ УИТНИ
перь, говорят, Глазунов — в фаворе у Вашей жены Раисы. Ей
тоже нравится его стиль.
Вероятно, интеллигенция ненавидит Глазунова именно потому,
что он так популярен. Каждый день, пока я был в Москве,
тысячи людей выстаивали часами под солнцем или дождем,
чтобы попасть на эту выставку — явление, которое Вы не
увидите на Западе. Но, насколько я мог судить, в этой толпе
невозможно было встретить, например, азербайджанцев или
узбеков. В залах, пространных, как три футбольных поля,
под торжественно исполняемую музыку Бетховена и Брамса,
тихая, благоговейная толпа двигалась вдоль сотен и сотен холстов.
В картинах Глазунова воспевается Православие или, говоря
точнее, русская православная традиция. Одна из его самых
популярных работ "Блудный сын" изображает молодого человека
в джинсах, коленопреклоненного перед Спасителем.
И мне кажется, именно православие — конечно, не с большой,
а с маленькой буквы, — привлекает к Глазунову русских людей.
И не то же ли самое православие мешает Вам приступить
к настоящим, фундаментальным реформам?
Некоторые Ваши поклонники на Западе полагают, что если
Вы преуспеете в модернизации советской экономики, то однообразный,
ограниченный, навевающий тоску ассортимент
уступит место изобилию товаров, которые и на самом деле захотели
бы купить потребители. И тогда отпадает нужда выстаивать
в очередях, по 50 человек, за абрикосами, как приходилось
выстаивать москвичам в июле. Горбачев, думают некоторые,
в конце-концов последует примеру Ден Сяопина, разрешив
частным предпринимателям с большей эффективностью
производить продукты питания и потребительские товары. Но
у меня нет в этом уверенности. Я не знаю, что именно Вы
предпочтете. Одно для меня очевидно: Вы управляете одной
из самых консервативных стран современного мира, и не так
уж у Вас много простора для выбора.
Приведу один пример. Фирма "Максим" открыла отделения
своего фешенебельного парижского ресторана повсюду,
даже в Пекине. После того как с конца 70-х годов Китай на-
чал превращаться в открытую страну, завсегдатаями пекинского
отделения "Максима" стали иностранные бизнесмены и
туристы. И вот в последнем издании московской телефонной
книги (предназначенной для иностранцев), появилось сообщение,
что предполагается открыть ресторан "Максим" в Международном
торговом центре. В ответ на что один мой знакомый
писатель сказал, что этого никогда не случится. Коммунисты
того района, где помещается торговый центр, узнав об
этом проекте, пришли в негодование — они вспомнили, что в
парижском ресторане "Максим" когда-то собирались русские
эмигранты, противники большевистской революции.
Но это, быть может, как раз хорошая иллюстрация того сопротивления,
которое Вы хотите преодолеть, призывая народ
высказываться открыто, говорить правительству все, что о
нем думают, и, если что-нибудь не так, добиваться перемен.
Такие критические высказывания действительно поражают
сейчас в Москве. Мой знакомый журналист из "Известий",
который прежде избегал любой критики советской жизни, теперь
говорит о чем-угодно: о проблеме наркотиков, о коррупции,
о недомыслии бюрократов. "Советская культура" даже
провела кампанию против возведения в Москве гигантского
мемориала из красного гранита, посвященного поражению нацизма,
запланированного бывшим боссом Москвы Виктором
Гришиным. Интересно знать, как повела бы себя та же
"Советская культура", если бы этот проект благословил преемник
Гришина — Борис Ельцин.
Другой знакомый журналист, к которому я зашел в редакцию,
всегда отличался едким и дерзким остроумием. Тем не
менее я был поражен, когда он при мне, отвечая на телефонные
звонки, говорил не "я слушаю", а "вас слушают". Наверное,
он шутил. Но все-таки трудно не заметить, что ни в одной
из газетных кампаний, посвященных "гласности", ни разу не
было упомянуто о нарушениях прав граждан со стороны КГБ.
Как по-Вашему, включают ли Ваши призывы к "гласности"
критику и этого, до сих пор нетленного призрака сталинского
полицейского государства? Или он и сегодня остается фундаментом
советской политической системы?