Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

160 ЗЕЛИК ФРИШЕР
АМЕРИКАНСКАЯ МЕДИЦИНА 161
на его характер, манеры, психику, наконец, на продолжительность
его жизни?
— Самая короткая продолжительность жизни — у акушеров-гинекологов.
У них часто случаются инфаркты миокарда.
Объясняются они массой стрессов во время родов и после
них. Общие хирурги идут на втором месте. Любая профессия
накладывает отпечаток на психику человека, на его поведение
и, если хотите, даже на внешность. Например, когда я прихожу
в общество, где двадцать-тридцать человек, через пятьдесять
минут я могу безошибочно определить, кто из них врачпсихиатр,
если таковой, конечно, присутствует. Может быть,
это гипербола, но я действительно узнаю врачей-психиатров
по их иногда довольно странному поведению.
Думаю, что хирурга узнать не так просто, но и у них есть
отличительные черты. Большинство активных хирургов находятся
в хорошей физической форме. Несмотря на свой уровень,
современная хирургия требует очень тяжелого физического
напряжения, работы при повышенной температуре, повышенной
влажности, ярком свете и т.д. Хирурги, как правило,
очень следят за своими руками — их руки не имеют никаких
царапин, никаких заусениц или мозолей, никаких расстройств
кожи. Большинство хирургов в разговоре не размахивают
руками — они очень редко жестикулируют. Никто не
знает, почему так, но это так. Чаще всего хирурги плохие ораторы.
Если они выступают и хорошо говорят, то они много и
серьезно готовятся, вымучивая свою речь. Они плохо говорят
экспромтом.
— За собой вы замечали что-то отличительное?
— Да, замечал. С тех пор как я активно начал заниматься
хирургией, мне пришлось отказаться от многого. К примеру,
я не пью кофе и, вообще, напитков, содержащих кофеин, потому
что, если оперируешь под микроскопом, трясутся руки.
В течение недели иду рано спать, так как очень рано встаю. Не
ем на ночь, особенно, если на следующий день операция. И
масса-масса вещей, которые у меня выработались за двадцать
пять лет хирургической деятельности.
— Самая тяжелая ваша операция...
— Самая тяжелая операция, которая мне запомнилась, была
описана в хирургическом журнале. Она была сделана в израильской
больнице "Бейлинсон" у девочки, которая имела
злокачественные опухоли в обеих почках. Ей была пересажена
почка, которую мы подключили к почечной системе кровообращения.
Операция продолжалась около шести часов. Девочка
и по сей день здорова и хорошо развивается. В Америке наиболее
технически трудной была операция, когда опухоль развилась
в единственной почке. Нам пришлось удалить почку из
организма, подключить ее к аппарату искусственного кровообращения.
Вне организма удалить опухоль, снова, фигурально
выражаясь, собрать почку. Пересадить ее в другое место
организма и подсоединить к искусственно созданному мочевому
пузырю, так как вся остальная мочевыводящая система
была поражена опухолевыми клетками. Пациентке было пятьдесят
пять лет, она живет второй год, ее почка функционирует
достаточно нормально и даже не требует диализа.
— Вы религиозный человек?
— Я воспитывался в семье ортодоксального еврея и по своему
мироощущению я религиозный человек. С моей точки
зрения, врач, как никто другой, очень часто сталкивается в
своей практике со сверхестественным, божественным. Вера
во многих случаях помогает и мне, и моим пациентам. Религиозным
людям, вообще, легче живется в этом мире. Не хочу
вторгаться в эту сложную тему, но думаю, что религиозный
человек в меньшей степени ощущает одиночество, он как бы
делит бремя своих тягот с кем-то другим. По сути дела, так и
возникла религия — перед лицом тягот и опасностей, нависших
над человеком. Но повторяю, это уже другая тема.
— И последний вопрос. О чем мечтает современная медицина?
— Естественно, мечта медицины — начать лечить смертоносные
заболевания, о которых мы говорили. Не исключено, что
медицина научится лечить на уровне ген, получив разрешение
от общества. В конце концов генетики пробьют свое право. Я