«Время и мы». № 38. 1979. EBook 2010 - Вторая литература

ВЕРНИСАЖ "ВРЕМЯ И МЫ"___________________________ВЕРНИСАЖ "ВРЕМЯ И МЫ" 213ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ ОСКАРА РАБИНАВот несколько фактов и штрихов из биографии Рабина. Родилсяв Москве в 1928 году, рано осиротел, испытал войну, голод, лишенияи одиночество.Первые серьезные уроки получил от художника и поэта ЕвгенияЛеонидовича Кропивницкого, с которым познакомился в 1942 году.После трехлетней учебы у Кропивницкого Рабин поступает в Рижскуюакадемию художеств, но, перейдя на четвертый курс, оставляет ее ивозвращается к старому учителю.Вскоре поселяется в Лианозове — в длинном, мрачном, многонаселенномбараке и в течение восьми лет работает грузчиком на железнойдороге, используя каждую возможность для занятий живописью, —пишет пейзажи, этюды на пленере.В середине пятидесятых годов отходит от натуры и все большееудовлетворение получает от создания свободных фигуративных композиций.В 1957 году, на Всемирном фестивале молодежи и студентов вМоскве, натюрморт Рабина отмечается почетным дипломом. Это былопервое и последнее официальное признание.Через год в фельетоне "Помойка № 8" газета "Московский комсомолец"обвиняет художника в искажении советской действительности,а после персональной выставки в Лондоне в 1965 году газета "Советскаякультура" "посвящает" ему подвал под заголовком "Дорогаяцена чечевичной похлебки". Выставка объявляется провокационной,картины — спекулятивными, автор — продавшимся буржуазной пропаганде.На самом же деле полотна Рабина, экспонированные в Лондоне, —это окружающая его действительность, спроецированная на холстыособым видением художника. Скособоченные бараки, скрюченные,словно в судороге, провода, кривые заборы, бредущие в никуда телеграфныестолбы, горбатые крыши, на которых или высокомерновосседают, или шныряют черными призраками булгаковские коты.А на переднем плане, как олицетворение быта, торжествующе заполняясобой пространство, — бутылка водки, недоеденная селедка,консервные банки с уродливыми кактусами.Этот период творчества Рабина характерен экспрессивностью линийи красок. Вся экспрессия — на поверхности и сливается то с беспощаднойиронией, то с какой-то щемящей нежностью.Поздний Рабин — строже и сдержанней. Экспрессия уходит вглубь.Краски тяжелеют. Яркие — голубые и красные — вовсе исчезают с полотен.Всю жизнь художник изображает Россию, и чем дальше, тем с большейгоречью, ибо его судьба и судьба русской культуры, да и самойРоссии, оставляют все меньше места для нежности, и все больше — дляболи. Она — и в отраженной в пруду церкви, которой нет в пейзаже,ибо, хотя храм здесь и разрушен, но Бог остался, и в разорваннойбагровой десятке с ликом Ильича Первого на фоне словно придавленной,со стелющимися дымами рабочей окраины, и в тревожных, будтопророчащих беду, букетах цветов, и в скорбной скрипке, за которойвысятся молчащие обелиски. Бытовая символика, предметы, вынесенныена передний план и несущие в себе некую вторую функцию,дополнительную к основной, обыденной, а порой даже от нее отличную(типичный рабиновский прием), остается неизменно в арсеналесредств художника, но становится с годами острее и колючей.В начале семидесятых годов рождается цикл картин с газетами.Общипанная тощая курица — на "Советской России", грубые башмаки— на обрывке "Правды" и из-под них кричащий заголовок "К событиямв Чехословакии", натюрморт с "Правдой", на которой валяютсяселедка, бутылочные осколки, одинокая рюмка и четко прочитываютсястереотипные заголовки: "Чувство локтя", "Вперед к расцветуво имя блага людей!"В 1977 году власти решили избавиться от Рабина, они буквальновыталкивают его из страны. Ему угрожают, и его уговаривают. Егосына, тоже художника, то грозят забрать в армию, то обвиняют в тунеядствеи тащут в суд. Власти не могут простить Рабину роль инициаторавошедшей в историю русского искусства Бульдозерной выставки15 сентября 1974 года. Несмотря на травлю, Рабин отказываетсяэмигрировать. И лишь когда спустя год выезжает на Запад по гостевойвизе, то режим, по словам художника, проявляет к нему "танковыйгуманизм", лишая его советского гражданства.Сейчас Рабин живет в Париже. Но, по-прежнему, во многих его картинах— образы Родины. Один из французских искусствоведов десятьлет назад назвал Рабина Солженицыным в живописи. Каждое сравнениехромает. Но, как и у великого русского писателя, главная тема Рабина— Россия, и едва ли не в каждом, посвященном ей полотне, — любовь,ненависть и надежда.Александр ГЛЕЗЕР