«Время и мы». № 38. 1979. EBook 2010 - Вторая литература

154 B.C. ЯНОВСКИЙПОЛЯ ЕЛИСЕЙСКИЕ 155Впрочем, вскоре поспел Гитлер, и тут родные гады откровеннозашевелились, выползая на солнышко из темныхуглов.Мережковский полетел на нюрнбергский свет с пыломюной бабочки. Идея кристально чиста и давно продумана:в России восторжествовал режим дьявола, предсказанныйГоголем и Достоевским... Гитлер борется с коммунизмом.Кто поражает дракона, должен быть архангелом или, по меньшеймере, ангелом. Марксизм — антихрист; антимарксизм —антиантихрист: quod erat demonstrandum!О Муссолини он еще осведомлялся: кто ты есть?.. Но тут,с немцами, и спрашивать нечего: все понятно и приятно.К тому времени большинство из нас перестало бывать уМережковских. Кровь невинных уже просачивалась дажепод их ковер, в квартирке, украшенной образками св. Терезымаленькой, любимицы Зинаиды Николаевны. Там, на улицеКолонель Боннэ, вскоре начали появляться, как потом выразилсяФельзен, "совсем другие люди".Иванов, конечно, пристроился к победному обозу и собирался,наконец, превратиться в отечественного поэта, кумирарусской молодежи. Впрочем, думаю, что вполне уютно тогдачувствовал себя только один Злобин.Злобин, петербургский недоучившийся мальчик, другИванова, левша с мистическими склонностями, заменил Философовав хозяйстве Мережковских. На мои недоумевающиевопросы Фельзен добродушно отвечал:— Мне сообщали осведомленные люди, что у Зинаиды Николавныкакой-то анатомический дефект...И, снисходительно посмеиваясь, добавлял:— Говорят, что Дмитрий Сергеевич любит подсматриватьв щелочку.Как бы там ни было, но Злобин постепенно приобрел подавляющеевлияние на эту дряхлеющую и выживающую изума чету. Вероятно, он ее пугал грядущей зимою: холодом,голодом, болезнями... А с другой стороны, борьба с дьяволом-коммунизмом,пайки, специальный поезд Берлин-Москва,эпоха третьего Завета, новая вселенская церковь и, конеч-но, полное издание сочинений Мережковского в роскошномпереплете. Влияние, любовь, ученики.Догадки, догадки, догадки... Но как же иначе объяснитьглупость этого профессионального мудреца, слепо пошедшегоза немецким чурбаном. Где хваленая интуиция Мережковского,его знание тайных путей и подводных царств, Атлантидыи горнего Ерусалима? Старичок этот мне всегда казалсяиллюстрацией к "Страшной мести" Гоголя.Недаром на большом, сводном собрании, где выступалМережковский вместе с Андре Жидом, французская молодежьвесело кричала:— Cadavre! Cadavre! Cadavre!*9В начале тридцатых годов многие читатели "Последних Новостей"обратили внимание на ряд статей, подписанных, кажется,инициалами. Некая матушка М. разъезжала по Франциии описывала русский провинциальный быт; судьба этих заброшенных"колоний" была во многом печальнее нашей. Тампреобладали нищета, бесправие, пьянство и доносы. Особенноволновала глава, посвященная Борису Буткевичу (в Марселе),которого автор представлял в виде безвременно погибшеготипичного русского бродяги: он работал грузчиком,спился, заболел и умер (совсем как у Горького). Корреспондент,лично, насколько помню, побывал в морге вместе с друзьямипокойного, которые опознали труп Буткевича, маринуемогодля анатомического театра."А между тем, — цитирую по памяти статью, — уверяли,что Буткевич был культурным человеком, сочинял рассказы,которые печатались даже в "Числах", и его хвалили известныенаши критики"... Увы, все это совершенно соответствовалоистине.Буткевич до "Чисел" печатался еще в другом журнальчике,редактируемом Адамовичем и, кажется, Винавером. Помнютам его рассказ о бывшем гвардейском офицере, спивающемсяв Марселе; это, вероятно, лучшее произведение зарубежьятого периода.___________*Труп.