«Время и мы». № 38. 1979. EBook 2010 - Вторая литература

22 СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВВ ГОРУ 23Поднялся фонтан муаровых брызг. Со дна потревоженнойреки всплыли какие-то банки, коряги и мусор.Секунды три его не было видно. Затем вынырнула чернаянепутевая голова с безумными, как у месячного щенкаглазами. Жбанков, шатаясь, выбрался на берег. Его худыечресла были скульптурно облеплены длинными армейскимитрусами.Дважды обежав вокруг коттеджа с песней "Любо, братцы,любо!", Жбанков уселся на полку и закурил.— Ну, как? - спросила Белла.— Нормально, — ответил фотограф, гулко хлопнув себярезинкой по животу.— А вы? — спросила Белла, обращаясь ко мне.— Предпочитаю душ.В соседнем помещении имелась душевая кабина. Я умылсяи стал одеваться."Семнадцатилетняя провинциальная дурочка, твердил я,выпила три рюмки коньяка и ошалела..."Я пошел в гостиную, налил себе джина с тоником.Снаружи доносились крики и плеск воды.Скоро появилась Эви, раскрасневшаяся, в мокром купальнике.— Ты злой на меня?— Нисколько.— Я вижу... Дай, я тебя поцелую...Тут я снова растерялся. И это при моем жизненном опыте...— Нехорошую игру ты затеяла, — говорю.— Я тебя не обманываю.— Но мы завтра уезжаем.— Ты будешь снова приходить...Я шагнул к ней. Попробуйте оставаться благоразумным,если рядом семнадцатилетняя девчонка, которая только чтовылезла из моря. Вернее, из реки...— Ну, что ты? Что ты? — спрашиваю.— Так всегда целуется Джуди Гарланд, — сказала Эви. —И еще она делает так...Поразительно устроен человек! Или я один такой?! Знаешь,что вранье, примитивное райкомовское вранье, и липа, да ещес голливудским налетом — все знаешь, и счастлив, как мальчишка...У Эви были острые лопатки, а позвоночник из холодныхморских камешков... Она тихо вскрикивала и дрожала...Хрупкая пестрая бабочка в неплотно сжатом кулаке...Тут раздалось оглушительное:— Пардон!В дверях маячил Жбанков. Я отпустил Эви.Он поставил на стол бутылку водки. Очевидно, пустил вход свой резерв.— Уже первый час, — сказал я, — нас ждут в райкоме.— Какой ты сознательный, — усмехнулся Жбанков.Эви пошла одеваться. Белла Константиновна тоже переоделась.Теперь на ней был строгий, отчетно-перевыборный костюмчик.И тут я подумал, ох, если бы не этот райком, не эта взбесившаясякорова!.. Жить бы тут и никаких ответственныхзаданий... Яхта, речка, молодые барышни... Пусть лгут, кокетничают,изображают уцененных голливудских звезд... Какоеэто счастье — женское притворство!.. Да, может, я ради такихвещей на свет произошел!.. Мне тридцать четыре года, и ниодного, ни единого беззаботного дня... Хотя бы день пожитьбез мыслей, без забот и без тоски... Нет, собирайся в райком...Это, где часы, портреты, коридоры, бесконечная игра в серьезность...— Люди! У меня открылось второе дыхание! — заявилЖбанков.Я разлил водку. Себе — полный фужер. Эви коснуласьмоего рукава:— Теперь не выпей... Потом...— А, ладно!— Тебя ждет Лийвак.— Все будет хорошо.— Что значит — будет? — рассердился Жбанков, — все ужехорошо! У меня открылось второе дыхание! Поехали!Белла включила приемник. Низкий баритон выкрикивалчто-то мучительно актуальное: