«Время и мы». № 38. 1979. EBook 2010 - Вторая литература

ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГОПОЛЯ ЕЛИСЕЙСКИЕ 151B.C.ПОЛЯ ЕЛИСЕЙСКИЕ(из книги ПАМЯТИ)7ЯНОВСКИЙСалон Мережковских напоминал старинный театр, можетбыть, крепостной театр. Там всяких талантов хватало с избытком,но не было целомудрия, чести, благородства. (Дажеупоминать о таких вещах не следовало.)В двадцатых годах и в начале тридцатых гостиная Мережковскихбыла местом встречи всего зарубежного литературногомира. Причем молодых писателей там даже предпочиталимаститым. Объяснялось это многими причинами. Тути снобизм, и жажда открывать таланты, и любовь к свеженькому,и потребность обольщать учеников.Мережковский не был, в первую очередь, писателем, оригинальныммыслителем, он утверждал себя, главным образом,как актер, может быть, гениальный актер... Стоилокому-нибудь взять чистую ноту, и Мережковский сразу подхватывал.Пригибаясь к земле, точно стремясь стать на четве-______________Продолжение. Начало см. в 37 номере.Copyright B.C. Яновскогореньки, ударяя маленьким кулачком по воздуху над самымстолом, он начинал размазывать чужую мысль, смачно картавя,играя голосом, убежденный и убедительный, как первыйлюбовник на сцене. Коронная роль его — это, разумеется,роль жреца или пророка.Поводом к его очередному вдохновенному выступлениюмогла послужить передовица Милюкова, убийство в Halles, цитатаРозанова-Гоголя или невинное замечание Гершенкрона.Мережковскому все равно, авторитеты его не смущали: ондобросовестно исправлял тексты новых и древних святых идаже апостолов. Чуял издалека острую, кровоточащую, живуютему и бросался на нее, как акула, привлекаемая запахомили конвульсиями раненой жертвы. Из этой чужой мыслиДмитрий Сергеевич извлекал все возможное и даже невозможное,обгладывал, обсасывал ее косточки и торжествующеподводил блестящий итог-синтез: мастерство вампира!(Он и был похож на упыря, питающегося по ночам кровьюмладенцев.)Проведя целую длинную жизнь за письменным столом,Мережковский был на редкость несамостоятелен в своемрелигиозно-философском сочинительстве. Популяризатор?Плагиатор? Журналист с хлестким пером?.. Возможно. Ноглавным образом, гениальный актер, вдохновляемый чужимтекстом... и аплодисментами. И как он произносил свой монолог!..По старой школе, играя "нутром", не всегда выучивроль и неся отсебятину — но какую проникновенную, слезувышибающую отсебятину!Парадоксом этого дома, где хозяйничала черная тень Злобина*,была Гиппиус: единственное, оригинальное, самобытноесущество там, хотя и ограниченное в своих возможностях.Она казалась умнее мужа, если под умом понимать нечто поддающеесяучету и контролю. Но Мережковского несли "таинственные"силы, и он походил на отчаянно удалого наездника...Хотя порою неясно было, по чьей инициативе происходитэта бравая вольтижировка: джигит ли такой храбрый иликонь с норовом?____________*В. Злобин — секретарь Мережковского.