М. А. Алданов. Загадка Толстого. Берлин. 1923 ... - TopReferat

106 Глава, JXНиколай Ростов и либерал Пьер Безухов, доказывавший,что «все слишком натянуто и непременно лопнет» («как стех пор, как существует правительство. . . всегда говорятлюди»), о том в 1856 г. болтают «журналы, развивающиеевропейские начала на европейской почве, по с русскиммиросозерцанием, и журналы исключительно иа русскойпочве, развивающие русские начала, однако, с европейскиммиросозерцанием» («Декабристы»); и об этом же самомрассуждают в 1905 г. получающий большое жалованьегость-петербуржец, «известный либеральный деятель, участвовавшийво всех комитетах, комиссиях, подношениях,хщтро составленных, как будто верноподданнических, а всущности самых либеральных адресах», и владелец многихтысяч десятин земли Николай Семенович, «чисто русскийчеловек, православный, с оттенками славянофильства», верующийв «решения мира» и в «особенные свойства русскогонарода» («Ягоды») . . . Много истинного презренияк людям скрыто и в этой топкой, убийственной иронии, ив непротивлении злу насилием, и во всей высокомернойкротости JI. Н. Толстого.«Мне надо самому одному жить, самому одному п умереть»,писал Толстой. Он всю жизнь был верен этой программе.Он жил один, хотя в течение полувека был душоюрусского общества. Он умер один, хотя в Астаповское «уединение»за ним последовала семья, шесть врачей, полсотнижурналистов и представители фирмы Пате (ведь смертьзнаменитого человека для публики такое же развлечение,как премьера модной пьесы )J). Последние годы его жизнибыли для России годами кровопролитной бессмысленнойвойны и самой злосчастной из революций, — идеи, ненашедшей штыков; для всего мира они были временеммилитаризма, классовой и национальной ненависти. Он смотрелна это зрелище со смешанным чувством жалости их) «Миллионы людей страждут иа еноте кроме Льва Толстого. Зачемже вы все собрались вокруг одиого Льва», сказал на смертном одревеликий писатель. Может быть, в его последних словах, кроме скорбио миллионах страдальцев, ирорвалась и жалость к самому себе, ко Льву,вечно и всюду преследуемому людьми.