М. А. Алданов. Загадка Толстого. Берлин. 1923 ... - TopReferat

Загадка Толстого 25ров. Клейнмихель, Шварц, Орлов, Закревский, Чернышев,Ка.мпепгаузен, Дубельт, — всех не перечтешь. Берги иДрубецкие несомненно делали историю. Но тот Распорядитель,который, по об’яснению теоретика «Войны и Мира»,двадцать лет для чего-то дергал за веревочки титаническуюфигуру Наполеона и судьбы мира, таинственносвязанные с ней, уж, конечно, никак не мог заниматьсяАльфонсом Карловичем Бергом: этому одинакововоспротивились бы, и религиозная, и историческая эстетика.Очень трудно представить орудием высших, скрытыхот человека целей русских деятелей той эпохи, отАракчеева до Шервуда-Верного, от Марии Нарышкинойдо Настасьи Минкиной.Другая лицевая идея «Войны и Мира» — пацифизм.Толстой несомненно хотел нанести удар Войне и возвеличитьМир. Но это очень трудная задача для художественногопроизведения. С кровавыми ужасами войны можнои должно бороться красноречием проповеди, еще лучшепростыми данными статистики. Сухие цифры всегдаубедительны, а в данном случае убийственны; известнаякнига Блиоха, быть-может, — самое ценное, что покапроизведя литературная деятельность пацифистов. Но искусствов борьбе! с войной натыкается па трудности, которыетем значительнее, чем больше размер полотна ичем выше талант писателя: Берта Сутнер могла написатьнедурную книгу против! войны; Толстому это не удалось.В войне есть красота, страшная, но несомненная, иеот’-емлемая, и она должна обнаружиться в большом художественномпроизведении. Картины Верещагина «Торжествопобедителей» и «На Шипке все спокойно» превосходны;но они пе отнимут красоты и частичной правдивостиу картин Ораса Верне, Мейсонье, Детайля и другихбатальных живописцев, имя им легион. Еще лучше,чем творения Верещагина, те толстовские сцены, где открываетсяад походных госпиталей, где шестнадцати летот роду гибнет милый Петя Ростов, где французы и русскиеоб’единяются через цепь в общечеловеческом чувствеприязни, где полуголый французский солдат дарит