От Камбоджи до Камчатки оставляем отпечатки

его, раненого, из-за линии фронта на себе волок. Бегу, а немцы сзади
из пулемётов подгоняют. Гришка, хоть и на колёсах, недалеко оторвался.
А тут и вовсе бросил транспорт. Финиш пришёл. Река широченная.
А Гришка только по-топорному плавает. Капец настаёт.
Взмолился: «Петро, не бросай!» - «Ага, - говорю, - ты меня на велик
взял?» - «Прости!» - просит. Помог, конечно. Плавал я как рыба в
воде. А уж бегал, когда ногастый был...
- По девочкам? - подзуживали мужички.
- Не, по ним с ногами не успел - война.
- Зато с протезами давал.
Это уж точно. Не промах был Петро.
А ведь жить не хотел, как ноги отняли. Да и отнимать нечего
было. Правая на одной шкурке держалась, от левой мало что осталось.
«Лучше бы насмерть, - отворачивался в госпитале к стене, - чем
обрубком быть!»
Пионеры у его кровати пост организовали по отвлечению от
самоубийственных дум.
Книжки читали, стихи...
Кстати, с одной пионеркой столкнулся через сорок три года по
шуры-мурному вопросу. Без красного галстука она к тому времени
ходила, что не помешало бурному роману.
Петро в госпитале, был такой момент, поставил на себе крест.
Куда, мол, без важнейших составляющих двигательного аппарата
годен? Одну пионерку, что развлекать бойца приходила, попросил
верёвочку покрепче принести. Девчоночка и рада стараться, как же -
солдатик израненный обратился. Хорошо, нянечка узрела ночью сооружение
петли-удавки...
- Ну, дай тогда яду! - швырнул Петро верёвку в глазастую. -
Кому я такой нужен? Кому?!
- Мне, - сказала нянечка.
Настей её звали. Дивчина молодая, видная.
- На кой тебе инвалид?
- Петя, - ответила с жаром, - посмотрись в зеркало! Ты даже
здесь, после тяжелого ранения, какой красивый!
Петро на самом деле был видный хлопец. Цыганистый, волосы
волнистые, глаза карие. И не какой-то заморыш. Немца, намеченного
в языки, без всяких прикладов кулаком по голове с одного удара