ДРУГИЕ ТЕКСТЫ - Московский концептуализм

Илья КАБАКОВ. ТЕКСТЫIIИнтерес «к персонажности» у меня возник уже давно, в 50-60-е годы,и прежде всего в результате собственного опыта. Еще учась в худинституте,я понял, что надо рисовать и писать красками, как хорошоизвестный персонаж: «Хороший ученик советского художественногоВУЗа», и если ты им не станешь, то или не попадешь в ВУЗ, илитебя оттуда вышвырнут. По тому же самому принципу я иллюстрировалтридцать лет книжки в Детгизе – понятно, что иллюстрировална этот раз уже другой персонаж – тот, который подходил к подобнойхорошо цензурированной практике «советского иллюстратора детскихкниг».В московском концептуальном круге принцип «художника – персонажа»также был хорошо известен и хорошо проработан. В. Комари А. Меламид создали двух художников, Бучумова и Зяблова, и ихпроизведения; В. Захаров работал от имени нескольких, им придуманныхперсонажей; Пригов – от имени Дмитрия Александровича,Ю. Альберт рисовал от имени «Карандаша»; у В. Пивоварова былперсонаж «одинокий человек»; у И. Макаревича – «деревянный герой».Все эти персонажи творили и оставили множество картин, рисункови текстов.История и список сделанных мной «художников – персонажей»будут вкратце таковы.В Москве в 70-х годах я очень интересовался типом «стандартногосоветского художника», но не высококлассного профессионала,имеющего успех и членство в Союзе художников, а художникомнедоучкой,дилетантски выполняющего заказную продукциюгде-нибудь в провинции.В технике альбомов я сделал десять персонажей – тоже «художников,рисующих для себя».Работая на Западе, для своих инсталляций, когда это требовалось,я изготавливал картины, пользуясь стилем того же «художника– персонажа» – «среднего советского художника». В одной изинсталляций «Музыка воды» 1992 года я даже дал ему полное имя:Степан Яковлевич Кошелев и подробно описал для каталога его биографиюи его теорию «синтетизма».618