ДРУГИЕ ТЕКСТЫ - Московский концептуализм

ДРУГИЕ ТЕКСТЫОдним словом, как видно из вышесказанного, я полностью отдаюсебе отчет в свойствах, происхождении и характере «внутреннейречи». Что же, можно сказать, заставило сделать меня ее записьи не только не оставить ее в рукописи, но даже попытаться ееопубликовать в ближайшем времени, а не (как это обычно принятов подобных случаях) сделав приписку: «через… столько-то лет»?То же самое, что заставляет меня делать инсталляции. Ведь они, всущности, такой же внутренний бред, только эксплицированныйнаружу. И так же, как было бы смешно и наивно видеть в них, инсталляциях,реальное отражение и описание подлинной правдысоветско-русской жизни, так было неправильно и обманчиво видетьи принимать за объективность многие описания и, в особенности,характеристики художников, с которыми годами связывала авторатакая дружба. Скорее наоборот, читая текст и дойдя до этих характеристик,непредубежденному взгляду сразу бросается в глаза,что как раз самым резким и, как правило, несправедливым оценкамподвергаются художники наиболее оригинальные, глубокие идостигшие наиболее высоких результатов – и это по самому общемуи объективному мнению. На них особенно назойливо концентрируется,доходя до прямого очернительства, а порой и оскорбительности,«речь» автора (и на эту связь ему сразу было указано при чтениирукописи одним из таких описанных им художников). Другим жепочему-то отданы целые страницы, напоминающие не менее безумныепанегирики. Что же в таком случае, хочется повторить, толкаетавтора к подобной публикации?Прежде всего, разумеется, полное отсутствие веры в печатноеслово, в его какую-либо значимость, отсутствие веры в его «действительность»,кроме «действительности» бреда, что соотносит егос действительностью художественной; вера (скорее всего наивная),что другие думают так же; манера наблюдать и описывать все состороны – в данном случае записать все, что было произносимо внутреннимголосом по поводу своего внутреннего состояния и ситуации«неофициальной» жизни в 60-х–70-х годах в Москве.629