ДРУГИЕ ТЕКСТЫ - Московский концептуализм

Илья КАБАКОВ. ТЕКСТЫза жестами исполнителей и дирижера, и там, сзади, не совпадая нис одним из этих компонентов, придавал всему энергию, вдохновениеи волшебство.Ответом на появление этого духа у меня было одно – я начиналплакать. Какие-то особые, счастливые слезы подступали откуда-тоиз глубины меня самого, и, заливаясь слезами, я мог ясно и отчетливослышать музыкальную речь – а чем же еще, как не речью, простой,откровенной и понятной, была звучавшая музыка, ясный извонкий голос, простыми словами рассказывающий мне о себе.И, конечно же, кроме консерватории, мы с моими друзьями –тогда мы все вместе учились в художественной школе – слушалимного музыки по радио и часто собирались для этой цели на квартиреу одного из наших приятелей. У него была великолепная коллекцияпластинок, и мы прослушивали их одну за другой, ставя ихна очень высококачественный, по тому времени, проигрыватель.И хотя время проходило в молчаливом, сосредоточенном внимании,и качество записей, и исполнителей было первоклассным, то состояние,то ощущение, которое было у меня в консерватории, не возникало,музыка не звучала, «дух» не появлялся.Только много позже я понял, что то, что меня волновало, чтоменя влекло и что происходило со мной, могло возникнуть тольков консерватории или сходном с ней концертном зале. Разумеется,важным был живой звук инструмента, человеческого голоса, физическоеприсутствие исполнителей. Но дело было не только в этом.Музыка возникала и жила не только возле оркестра. Конечно, онатам рождалась, под смычками и клавишами, под взмахами дирижерскойпалочки. Но, если так можно было бы сказать, после рожденияона жила между нами: между высокими белыми стенами,между шестнадцатью овальными портретами, между замершими вмолчании людьми, между длинным полукруглым барьером амфитеатра...Мы все как бы окружали ее со всех сторон, те, кто играл, и те,кто слушал, а она как бы оказывалась в середине, в центре, и в этойвисящей в воздухе сияющей сфере, как в концентрированном звучащемпространстве вновь появлялся тот, о котором я говорил раньше– музыкальный дух.390