Станиславский на репетиции

чали удовлетворение, иногда ничего не выходило и наступали
моменты уныния и разочарования: «взрослые, мол, люди, а какими
пустяками занимаемся».
По театру о наших занятиях рассказывали были и небылицы,
много смеялись. Д а и сами участники, хотя и продолжали
делать свое дело, и иногда с большим увлечением, все же не
были вполне уверены в целесообразности таких занятий. А между
тем задачи, которые мы ставили перюд собой и которые
пытались разрешить режиссеры, конечно, были творческими, и,
решая их, мы шли наиболее верным путем к цели. Э то все мы
поняли много позже.
Константин Сергеевич как-то сказал:
— Вы большой компанией едете куда-нибудь на пароходе.
Вот вы сидите на палубе и обедаете: едите, пьете, разговариваете,
ухаживаете за дамами. Все это вы делаете очень хорошо.
Н о будет ли это искусство? Н ет. Э то жизнь. Теперь представьте
себе другой случай. Вы пришли в театр на репетицию.
Н а сцене устраивается палуба, накрывается стол, вы выходите
на сцену и говорите себе: «Если бы мы ехали на пароходе в
веселой компании и обедали, то что бы мы делали?» И с этого
момента начинается ваше творчество.
В дальнейш ем наш и и гр ы в доме О р го н а стали п р оводи ться
на тем ы , все ближ е и ближ е напоминаю щ ие собы ти я самой
мольеров1Ской п ьесы : «Р азгн еван н ая г-ж а П ер н ел ь, м ать х о зя ­
ина дома, дем онстративно покидает дом , перепуганные члены
семьи стар аю тся удер ж ать ее».
И ли: «О ргон убеждает дочь подписать брачный контракт,
остальные члены семьи умоляют его не делать этого».
— Только, ради бога, никакого мольеровского текста, никаких
мизансцен,— напутствовал нас Константин Сергеевич.
Поработав таким! образом в продолжение некоторого времени
над сценами, мы решили показать Станиславскому результаты
наших усилий. Первое, с чего мы начали,— это сцена разгневанной
г-жи Пернель, покидающей дом, то-есть начало пьесы.
Исполнители, идя по общему смыслу сцены, говорили текст
своими словами. И грать сцену долго не пришлось. Станиславский
через очень короткое время прервал репетицию:
— Вы не действуете, вы говорите слова, правда, слова не
авторские, но вы к ним привыкли, и они стали для вас текстом
и звучат, как заученный текст, только менее совершенный,
чем у Мольера. Д ля меня тут важны не слова, а ваше физическое
поведение. Ч то тут происходит по физической линии?
Сядьте, пожалуйста, все. Слушайте внимательно. Положение в
семье Оргона чрезвычайно напряженное. Х о з я и н дома уехал,
оставив свою мать для охраны Тартю фа. М ать О ргона обожает