Станиславский на репетиции

но сейчас же обратно и опять все внимание — на бухгалтера —
Тарханова. Старайтесь угадать его намерения, понять его мысли.
Вот он вспомнил о поезде, шарит по карманам, чтобы расплатиться
за водку. Мобилизуйтесь, чтобы отвлечь, удержать
его в буфете во что бы то ни стало. Вот эта (ваша готовность
совершить действие заставит вас и двигаться и стоять в ином
ритме, чем- вы это делаете сейчас. Н у-с, попробуйте.
М еня чрезвычайно заинтересовал этот новый для меня элемент
нашей техники — ритм. Я с увлечением продолжал репетировать,
старался тут же ухватить, понять существо этого
дела, но не тут-то было. Н ичего и з того, что подсказывал мне
Станиславский, выполнить не удавалось. Т о появлялась какаято
торопливость и суетня при отсутствии какого бы то ни было
внимания к партнеру, то, наоборот, удавалось зацепить какое-то
внимание, но все движения вдруг становились замедленными,
т яжеловесн ыми.
Станиславский различными способами старался направить
меня на верный путь, и, между прочим, удивительно продемонсгрирова.\
собственное умение владеть различными ритмами. Он
брал какой-нибудь простейший жизненный эпизод, например,
покупку газеты в киоске на вокзале, и разыгрывал его в самых
различных ритмах. Вот он покупает газету, когда до отхода
поезда остается целый час и он не знает, как убить время, а
вот — когда раздался первый или второй звонок, а вот — когда
уже поезд тронулся. Дейстния одни и те же, но совершенно
разные ритмы, и Константин Сергеевич мог проделывать эти
упражнения в каком угодно порядке: по линии нарастания ритма,
по линии угасания и вразбивку, как угодно. Э то было очень
убедительно. Я увидел и понял, что всем этим он овладел благодаря
упорной работе над собой. Я увидел мастерство, увидел
технику, подлинную ощутимую технику нашего искусства.
М еня это взволновало больше всего из того, что приходилось
увидеть и понять на предыдущих репетициях Станиславского.
Я сам еще ничего сделать не мог, но я понял, что это
нечто очень важное в нашем деле, и чувствовал, что в конце
концов овладеть этим вполне возможно, здесь я видел нечто
похожее на скрипичные или вообще музыкальные технические
упражнения — этюды. М не это, как бывшему музыканту,
очень хорошо знакомо. О ди н и тот же этю д можно играть в
различньИх ритмах, различными штрихами, добиваясь различных
целей. Я хорошо пом'ню это чувство удовлетворения, когда
удается хорошо размять пальцы и они приобретают уверенность,
гибкость, беглость, причем у музыканта никогда не возникает
сом-нения, что то или иное упражнение, добросовестно и упорно
проделываемое на протяжении известного времени, двинет