Том 69 Книга 2. Лев Толстой.

ВОСПОМ ИНАНИЯ Т. Л . СУХОТИНОИ-ТОЛСТОЙ 239’
ставлений о причинах ухода Толстого и о корнях семейного конфликта, всякого рода
легенд, которыми так обильна литература о Толстом. Но и семейный разлад можно понимать
по-разному, поскольку в его возникновении и развитии можно видеть разные
мотивы — органические и случайные. Поэтому, не преувеличивая удельного веса
внутрисемейного конфликта, важно иметь о нем правильное представление. Естественно,
что при этом приходится обращаться к мемуарам тех, кто были непосредственными
свидетелями происходящего, и прежде всего к мемуарам родственников Толстого,
членов его семьи. Однако эти мемуары не только не равноценны, но иногда дают совершенно
превратную картину «яснополянской трагедии».
В «Очерках былого» сына писателя — Сергея Львовича — мы находим наиболее
беспристрастное изложение событий и освещение той ожесточенной борьбы вокруг
завещания, которая отравила его отцу последние месяцы жизни, а другой сын —
Лев Львович — рисует все в искаженном свете. Лев Львович, бывший идейным противником
отца и выступавший против него в реакционной печати, в то же время был также
одним из главных виновников «яснополянской трагедии». Весь свой пыл он направил,
на то, чтобы заставить отца уничтожить завещание, по которому его сочинения становились
после смерти «общим достоянием», а не источником дохода для семьи. Завещания
этого Лев Львович никогда не мог простить отцу: в своих мемуарах он утверждает,
что Толстой ушел из Ясной Поляны будто бы потому, что понял ошибку с завещанием,
из-за этого его замучила совесть! (С. Л. Толстой. Очерки былого. М., 1956;
Л. Л. Т о л с т о й. В Ясной Поляне. Правда о моем отце и его жизни. Прага, 1923).
Необъективную, неверную картину «яснополянской трагедии» дала и Александра
Толстая, которая, хотя и была в истории с завещанием на стороне отца, однако настолько
обостряла со своей стороны ситуацию борьбы, что даже вынуждена была впоследствии
признаться в этом. «Ты уподобляешься ей»,— сказал однажды Толстой Александре
после одного из эпизодов, когда она дошла до предела в своих требованиях, чтобы
отец даже в мелочах противостоял ее матери, в то время совершенно потерявшей
впасть над собой. В книге «Отец» Александра Толстая пишет: «Я видела, какая непрестанная
борьба шла в душе отца (...> Я не жалела, а сердилась... А насколько было
бы легче отцу, если бы мы, его близкие, жалея мать, могли со смирением и любовью отнестись
к пей» (Нью-Йорк, 1953, кн. 2, стр. 338, 373)*.
Запоздалое признание! Участники борьбы, возникшей в последние годы жизни
Толстого в его семье, забыли, что их главнейший, священный долг — заботиться о
спокойной обстановке для него, создать атмосферу теплоты, внимания, оберегать от
излишних волнений. «Они разрывают меня наласти», — писал Толстой в «Дневнике для
одпого себя» 24 сентября 1910 г., когда увидел невозможность воздействовать на обе
стороны, чтобы устранить ажиотаж, возникший в связи с завещанием (т. 58, с. 138).
Публикуемые ниже воспоминания старшей дочери Толстого Татьяны Львовны
Сухотиной-Толстой выделяются стремлением объективно воссоздать семейную обстановку,
которая явилась одной из причин ухода отца. Эти воспоминания представляют
для нас огромный интерес; перед нами попытка разобраться в обстоятельствах
«яснополянской трагедии». Попытка эта сделана непосредственной ее наблюдательницей,
которая, в отличие от ряда других лиц, занимала тогда позицию наиболее объективную.
р [3
Прежде чем говорить о сильных и слабых сторонах публикуемых воспоминаний,
скажем кратко об этой позиции автора.
В то время как братья Татьяны Львовны Лев и Андрей всячески восстанавливали
против отца свою мать, преследуя исключительно материальные цели — погоню за
правом на литературное наследство отца после его смерти; в то время как Александра
Толстая, полагая, что она защищает интересы отца, утяжеляла обстановку, бдительно
следила за его «непримиримостью» к матери и не желала считаться с тем, что болезнь
* Следует отметить также, что, говоря в названпой книге об'общественных взглядах
Толстого, А. Л. Толстая (руководительница белоэмигрантского «толстовского'
фонда» в США) доходит до прямого их искажения, пытаясь использовать имя великого
писателя в реакционных целях.