Том 69 Книга 2. Лев Толстой.

ЗА П И С К И И . М. И В А К И Н А 77
Я сказал, что да.
— Он был у меня в Ясной Поляне — что это за интересный человек!
О чем нп загбворит, на все у него совсем новая точка зрения, так и видно,
что приехал бог знает откуда, из той страны, где все пробуют, нельзя ли
как еще лучше жить. Он познакомил меня с позитивизмом, и мы сошлись
— Что же тут общего? — спросил я.
— Видите, позитивизм есть разный. Есть научный — вот это Литтре
142, Вырубов 143, а то есть религиозный, воззрения которого близки
к моим! И какой это сильный человек! Жена у него — та едва ли не
И Л Л Ю С ТРА Ц И Я И .‘ Е . Р Е П И Н А К С К А ЗК Е «В Р А Ж Ь Е Л Е П К О .
А Б О Ж Ь Е К Р Е П К О »
Раскраш енная литограф ия, 1886 г.
Музей Толстого, Москва
крепче его144. В Америке они жили бог знает как — в сарае из дырявых досок,
где не бывало выше 6°, да с двумя детьми. И она — ничего. О ваших
знакомых, живших в Америке, он не высокого мнения, например, о Маликове,
но о Василии Ивановиче отзывается с уважением. Василий Иванович
Алексеев,— обратился Л. Н . к Черткову, поясняя,— был у нас
учитель, ездил в Америку, потом вернулся назад... И как это странно, он
из небогатой дворянской семьи, отец у него помещик, женат на крестьянке;
в семье у них был этот старинный дух — читались дома жития
святых. Эти жития, как говорил мне сам Василий Иванович, определили
весь склад его мысли, сообщили ей религиозный оттенок. С ними он пошел
в университет, с ними попал на революционную деятельность, с ними
остался п теперь.