Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

волосы были собраны модельером Луизой в конструкцию с такой причудливой топологиейлоконов, что, при смене ракурса, причёска Изабеллы выглядела минимум как пять совершенноновых причёсок.Изабелла выглядела отлично, но не для Джерри — он ничего с собой сделать не мог,одержимый бедняга. И не хотел.Он видел только свою драгоценную Никки, которая светилась в его глазах.Он ощущал в воздухе только запах её любимых жёлтых роз.Никки, улыбаясь и не отрываясь, тоже ласково смотрела на юношу.Изумительная поездка в волшебном лифте — наедине в шумной компании друзей. Видетьтолько друг друга, выстраивать серебряные ажурные мосты, посылать своё горячее дыхание иобжигаться ответом, опутывать и запутываться в прозрачных крепких паутинках.Лифт остановился и с облегчением выпустил из себя шестерых молодых людей,окружённых облаком ароматов и ещё каких-то сияний и искр.Юноши провели своих дам в зал приёмов. На пороге все дружно охнули и остановились.Нынешний Рождественский Бал превзошёл все предыдущие.Зал был разбит на четыре зоны. В одном углу раскинулся рождественский парижскийМонмартр — в сияющих деревьях, увитых гирляндами лампочек, и в уютных кафе, где и в самомделе можно было закусить. В другом углу высилась легендарная Русская Ёлка — вся в расписныхнациональных игрушках. Засмотревшийся на чудесное дерево имел шанс попасть ногой вполынью в антарктическом углу зала, где ледяные гроты и скалы образовывали полупрозрачныйсверкающий дворец, по коридорам которого бродили пингвины и носились на конькахстуденты. Ещё один угол зала выглядел нью-йоркским Таймс-сквером со знаменитымстеклянным шаром, разбивающимся с двенадцатым ударом новогодних часов. В лунном Таймссквереи вокруг Русской Ёлки студенты уже вовсю танцевали, а в пещерах ледяного дворца свизгом развернулись подозрительные игры — то ли прятки, то ли догонялки.Зал изнуряюще благоухал модным запахом «Цветок винограда» и блистал цветнымиплатьями девушек и элегантными костюмами юношей — полной коллекцией фраков исмокингов. Немало высадилось, прискакало и присеменило карнавальных пиратов, ковбоев ипридворных щёголей разных эпох.В этом году среди девушек вошли в моду волосы цвета чёрного жемчуга — всех оттенковчёрности, зелёности и жемчужности. А самой писк-причёской считались зеркальные волосы a'la«ртутный цветок». Слишком блестящие причёски ослепляли окружающих, и некоторые юношипозволяли себе ехидные шуточки.Но быстро жалели об этом.Студенты ели, танцевали и развлекались. В парижском кафе «Таверна» Олени поздравлялиименинницу в бледно-лиловом платье. Девушка с раскрасневшимся лицом дула на торт сосвечами. В соседнем кафе компания Леопардов дискутировала о полётах и машущих крыльях.Кто-то кричал, что сил человека не хватит на долгий машущий полёт даже на Луне; другиевозражали, что никто не против восходящих термиков, позволяющих парить, но взмахи крыльевдадут пилоту маневренность и свободу. Группка спорящих Драконов стояла возле красивогосветящегося фонтана, но не обращала на него внимания, углубившись в сложный политическийспор. Раскрасневшиеся Драконы давно вышли за рамки дипломатического протокола; изфонтанного булькания выныривали отдельные колкие реплики:— Слава богам, я — не шотландец!— Я, шотландец, тоже этому рад…— Ты беспробудно туп!— Вижу, что себя прощать легко и даже приятно…