Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

Он просидел целую вечность — час или два? — в комнате, забросив все дела и с трудомвсматриваясь в протекающую мимо реальность. Отодвинулся от неё в некий защитный кокон —и следил, чтобы внутрь не ворвался обмораживающий душу внешний морозный воздух.Тамми всё что-то бормотала, и он, машинально повинуясь, отправился в кафе. И надолгозастрял за одиноким столом и остывшей едой, не понимая — зачем пришёл.— Ты почему такой бледный, Джерри? — воскликнула Мона-Олень, проходя мимо.— Бессонница, — почти не соврал Джерри.— И потеря аппетита? Знакомые проблемы, — кивнула Мона и порылась в сумке.Протянула несколько пузырьков:— Зелёные — для аппетита, белые — от бессонницы. Синенькие таблетки — для поднятиянастроения. А жёлтые — просто энергетик.— Спасибо, — вяло сказал Джерри, — а от несчастной любви что-нибудь есть?— Конечно! — даже удивилась Мона. — Прими две синеньких и одну жёлтенькую — истресс снят.Джерри так устал от кудрявой Моны, что преодолел апатию, поднялся и побрёл к выходу. Заугловым столиком в одиночестве сидел Дитбит-младший, посеревший, не похожий на себяпрежнего, всегда самоуверенного. Он увидел Джерри, привстал, открыл рот и хотел что-тосказать, но юноша равнодушно прошёл мимо.Джерри сидел на подоконнике своей комнаты, когда дверь с грохотом распахнулась, и напороге выросла Никки.Её глаза яростно сверкали.— Ты меня обманул! — крикнула она. — Говорил, что ты — принц! А оказалось, что всёэто враньё! Из-за этой лжи мы теперь не можем пожениться…Она с рычанием стала срывать свои фотографии, которыми были увешаны стеныДжерриной комнаты.— Зачем ты это повесил, если ты — не принц!Джерри не мог ничего сказать в своё оправдание: его лицо онемело, губы не слушались.Как же так получилось, почему?Его руки слепо шарили по подоконнику, пока ладонь не наткнулась на острый осколокстекла — воспоминание, вытащенное из горла одноцветного человека. Осколок вспорол руку,Джерри поднял её и увидел, как в ковшик ладони натекает кровь.И юноша с радостным облегчением крикнул:— Никки, посмотри, голубая кровь! Я не врал тебе, я на самом деле — принц!Никки замерла. Юноша улыбался, глядя ей в лицо.Девушка заворожённо следила за ярко-синей лужицей, которая уже сочилась сквозь пальцы,и лицо её наливалось бледностью.— Джерри, я была неправа… Прости меня. Мне очень жаль, но я уже ничего не могуподелать… Я опоздала…Джерри с трудом сказал снова немеющими губами:— Это ничего… Главное — я не обманывал тебя. Просто нам не повезло…Здесь юноша проснулся — весь в поту, слабый, как утопленный щенок.Часы показали, что щенок задремал на десять минут. А кошмаров приснилось на целуюночь взрослого волкодава.Джерри сидел в кресле у огромного окна и смотрел на соседнюю башню. Закатное солнцесветило прямо в лицо. Но он не замечал его. Тамми оказалась назойливой, и он впервые её