Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

— Как можно жалеть людей, у которых так много денег и возможностей их потратить? —возразил Эксмин.— Тратить деньги — труд, занимающий всё время, — улыбнулась девушка. — Богатствопожирает жизнь человека.— Все мечтают разбогатеть и жить в вечном празднике, — заявил профессор.— Праздные люди мертвы в течение всей своей долгой жизни, — парировала Никки.В диалог вмешался Вольдемар:— Это мысль Томаса Фуллера, историка и биографа.Профессор удивлённо спросил, выходя из полемического образа:— Зачем же вы сами так разбогатели? Не жалко себя?Студенты заинтересованно обернулись на юную королеву.— Жалко, — тихо и серьёзно сказала Никки. — Я жертвую собой.Неожиданно её голос дрогнул.Аудитория зашушукалась. Смешно никому не было.Профессор Эксмин внимательно посмотрел на девушку и сказал:— Мисс Гринвич, вы меня убедили. Вы достойны «серебряной мудрой змеи»!Все зашумели. До этого аудитории доставались лишь поощрительные титулы «медногоужа», «чугунной пиявки» и совсем уж никчёмного «резинового головастика».Профессор сходил к кафедре и вернулся с редчайшим призом — витой змейкой.— Присваиваю вам почётное звание «Серебряной змеи»… с сапфировыми глазами! — несдержавшись, добавил Эксмин. Всё-таки был, был профессор интеллектологии тонкимценителем женской красоты!На следующий день директор Милич объявил студентам: в Колледже появился штатныйпсихоаналитик и психолог.— Чтобы познакомиться, доктор Фростман индивидуально побеседует с каждым, — сказалдиректор Милич и кивнул крупному седовласому мужчине в очках и мешковатом костюме схорошо пережёванным ярким галстуком. Доктор имел глубокоморщинистое лицо и подбородок,неровно изрытый возрастом.Никки лишь мельком глянула на нового сотрудника Колледжа — и снова углубилась в своимысли и завтрак. Но ей пришлось познакомиться с доктором Фростманом поближе в тот жедень.За ней заявился директорский кентавр и лично проводил девушку в кабинет штатногопсихоаналитика.— Рад вас видеть, мисс Гринвич! — Эту приветливую фразу доктор Фростман сказал такимравнодушным голосом, что Никки сразу насторожилась.Доктор закурил сигарету и окутался клубами волокнистого дыма. Вентиляторы работалиисправно, но едкий запах горелых растений всё равно заставил Никки поморщиться.Какая-то машинка на столе доктора мерно и раздражающе постукивала.— Когда вы проходите мимо открытой двери чужой комнаты, — неожиданно спросилФростман, — повернёте ли вы голову, чтобы посмотреть внутрь?— Не знаю, — пожала плечами Никки. — Наверное, нет. Зачем вы спрашиваете?— Я вскрываю ваш паттерн стимульных элементов, — хладнокровно сказал доктор, — из-закоторого вы представляете собой проблему.— Почему вы видите во мне проблему?Но с доктором было трудно разговаривать. Он отвечал только на те вопросы, на какиесчитал нужным.