Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

Платона.— Верно! — Джоан Гуслик просияла. — Возникла новая ниточка между автором ичитателем. Хорошая книга полна неявных сообщений и сама ищет себе друзей. Культуру можноопределить как мощный комплекс ассоциаций в многомерном пространстве смыслов.Мышление, создание текста и чтение глубоко ассоциативны; мы живём в паутине культурныхнитей, выращиваем новые ассоциации и изнашиваем старые. Есть культурные провода,вызывающие при касании просто электрический разряд.— Я испытываю нечто похожее, когда проезжаю Верону или Стратфорд-на-Эйвоне, —сказала Дзинтара.Профессор кивнула:— Культура гиперассоциативна. Обучение превращает информационные илихудожественные посылы мыслителей в подсознательные рефлексы, встроенные в интуитивную иэмоциональную сферы человека. Развитие интеллекта — это выращивание клубящегосяпространства связей, в котором ищутся новые объединяющие идеи.Гуслик подумала и сказала:— Платоновское определение человека меня не устраивает, и, рассматривая человека вконтексте цивилизации, я бы сказала так: культурный человек — это ассоциативный человек.Профессор повернулась и спросила кудрявого румяного Жюльена, вальяжно развалившегосяна сиденье:— А у вас какие ассоциации вызывает слово «человек»? Может, вы предпочитаете дать емудругое определение, отличное от платоновского или моего?Жюльен из Ордена Сов-умников состроил снисходительную гримасу на кругловатомподвижном лице и небрежно сказал:— Человек — это животное, выдержанное в рассоле слов.Две девушки, сидящие сзади Жюльена, восторженно захлопали. Обаятельный речистыйфранцуз, гордящийся своим родственником и тёзкой — Жюльеном Ламетри, знаменитымфилософом эпохи Просвещения, изящно поклонился в ответ.Гуслик улыбнулась и снова вспомнила интеллектолога:— Я во многом согласна с профессором Эксмином. Интеллект влачит в человеческомобществе странное существование. Практически нет книг и фильмов про умных юных героев,которые при этом — не смешные рохли, а вполне адекватные молодые люди, способныетанцевать, драться и влюбляться. Средний человек не любит интеллектуалов, и массоваякультура всячески подпевает простакам, стараясь утешить обидчивую серость.Никки села в пустой лифт на пятом этаже Гуманитарного корпуса и поехала вниз. Постенке лифта ползли древние строки:Как жалки те, кто ждать не научился!Ранения не заживают вмиг.На четвёртом этаже лифт остановился, и в него вошла рыжеволосая Элиза-Дракон. Онабыла рассеянна и заметила Никки лишь спустя несколько секунд. Лицо Элизы гневноисказилось, и девушка сделала инстинктивное движение к выходу, но двери лифта ужезахлопнулись.— Здравствуй, Элиза, — приветливо улыбнулась Никки.Рыжеволосая красавица-Дракон не отвечала. Она в упор смотрела на Маугли, и её глаза