Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

начинается самое главное: оптимизация грунта, установка воздушной, нагревательной и воднойсистем, и ещё такая куча разных дел, что она кажется неподъёмной…Например, — оранжерейщик махнул рукой на осыпающийся склон, — видите эти песчаныереки? Морока и напасть. Смёрзшийся песок кажется прочным, но если внутри такого склонапроизойдёт небольшой сдвиг, то механическое трение на плоскости сдвига сразу разогреетзамороженную воду, и песок заскользит вниз лавиной, текучий, как грязевой сель. И всё жекрутые склоны привлекательны для нас, оранжерейщиков, тем же, что делает их и опасными:здесь много льда. Кратерная стенка прорезает мощные слои вечной мерзлоты, и это очень важнодля водоснабжения и атмосферы оранжереи. Ну, посмотрим, что у нас получилось после всеххлопот.И маленький оранжерейщик зашагал к куполам, стеклянно поблёскивающим в лучахмаленького солнца.Пройдя шлюз и сняв скафандры, студенты попали в Эдем. Никто, конечно, не знаетботанику райского сада — разные источники дают противоречивые сведения, — но вполневероятно, что райские кущи похожи на такую оранжерею тысячи цветов: роз и орхидей, лилий иибиска и ещё многого другого, немыслимо привлекательного для глаз и безотказно ароматногодля носов.Чувства экскурсантов разбежались на дрожащих ножках по всей оранжерее.— Это ерунда! — пренебрежительно махнул рукой Дикори. — Для слабонервных туристов.Самое интересное впереди! — и гном устремился в следующее отделение.Школьники — особенно школьницы — готовы были признать себя слабонервнымитуристами, лишь бы погулять среди оглушительно цветущих зарослей. Погулять, понюхать,потрогать… Но Дикори, хотя бежал первым, всё видел и позади.— Не лапать ничего руками! — пронзительно заверещал он на пухленькую девочку-Оленя,которая погладила яркий цветок. Олешка от испуга чуть не села в корыто с подозрительнойкоричневой жижей.— Вот где настоящая красота! — хищно воскликнул гном, раскинув руки и стоя на краюровно-золотистого поля.Студенты столпились за гномьей спиной и восхищённо загудели.Здесь росла обыкновенная пшеница. Но зато какая необыкновенная! — в рост человека иплотная как стена. Крепкие, солнечного цвета стебли ветвились в многогранные колосья —каждый с фут длиной и толщиной в дюйм.— Эти поля позволили нам избавиться от подвоза зерна с Земли, — с нежностью сказалмистер Дикори. — Они — источник нашей продовольственной независимости.Но ещё больше впечатлили студентов-лакомок оранжереи фруктов и овощей: навиноградных лозах висело столько кистей, что изогнутые в рабочей судороге стволы были едвавидны. Дынные и арбузные плети не лежали на земле, а тянулись вверх, цепляясь за прочныелотки для плодов. Листья тёмно-зелёными зонтиками ловили свет солнца высоко над головой, авсё пространство между листьями и грунтом толстело и бугрилось крупными разрисованнымиарбузами и сливочными, безукоризненного литья дынями. Часть листьев была повёрнута не ксолнцу, а к земле: снизу грядки освещали яркие синие лампы.Марсианские груши размерами походили на папайю, а черешня — на помидоры. Самипомидоры — а Никки понимала в них толк! — были невелики размерами, зато пузырилисьобильными сочными гроздьями, похожими на виноградные.— Контролируемость среды на Марсе выше, чем на Земле, поэтому с каждого участка мысобираем урожаи несколько раз в году, — сказал довольный гном Дикори, растерявшийжёлчность среди любимых полей.