Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

праздника.Что же говорить про совершеннолетие юной королевы?!Прошлый день рождения Никки не захотела праздновать — и не стала. Но временаизменились: что разрешено безвестной девушке, то не позволено знаменитой королеве. Quodlicet Jovi, non licet Bovi.Наивная Никки не собиралась устраивать пышного дня рождения, но обстоятельствастолпились вокруг и стали диктовать условия.Началось необычно: от директора пришло приглашение — не по Сети, а в сжатых челюстяхличного директорского кентавра. Последняя встреча с профессором Миличем закончиласьпровалом Никкиного плана по бесплатному обучению и очередной угрозой её исключения.Вообще, Никки не помнила приятных бесед в кабинете директора, поэтому от нового вызова онаничего хорошего не ждала.Но директор был настроен миролюбиво, разговаривал любезно и даже с заискивающимиинтонациями — видимо, ссориться с королевой-студенткой ему совсем не хотелось. Директорпредложил Никки использовать самый большой зал Колледжа для проведения официальногоприёма по поводу её дня рождения.Никки удивилась — она не планировала никаких приёмов.Директор удивился на Никкино удивление и оставил в силе своё предложение.На следующий день Никки позвонил адвокат Дименс и тоже стал спрашивать о планах надень рождения.— Зачем мне этот официальный приём? — спросила Никки.— Вам нужны сторонники и союзники, — сказал адвокат. — Я приглашу от вашего имениряд королевских фамилий, и они пришлют на приём своих представителей. Видимо, это будутмолодые принцы и принцессы — вполне логично для знакомства с королевой вашего возраста.Никки обещала подумать. Но через два дня на экране появилась физиономия коммодораЮра Гринина с тем же вопросом — куда и когда он, как официальный представитель СпейсСервис, должен приехать на приём по поводу дня рождения королевы Николь?Традиция победила наивность, и Никки воспользовалась любезностью директора Милича.Утро дня рождения началось рано: Никки позвонил ведущий Первого Лунного телеканала.— Ваш пресс-секретарь очень несговорчив и разрешил задать только один вопрос.— Мой секретарь? Ах да, Робби — твёрдый парень. Задавайте свой вопрос.— Появившись среди людей, вы натворили много дел: выдвинули новую теорию БольшогоВзрыва; обнаружили опасность, грозящую Оберонским обсерваториям; нашли жизнь на Марсе.Как вам удалось опередить в интеллектуальной гонке взрослых, опытных учёных?— Один такой вопрос стоит двух интервью! Но вы ошибаетесь — никакойинтеллектуальной гонки не было. Я медленно шла по пустой дороге. Разве кто-то искал жизньна Марсе? Фонды на эту тему давно не выделяются. Случайный робот, упавший в трещину,имеет больше шансов найти марсианскую жизнь, чем весь МарсоИнститут, который — пусть поуважительным причинам — эту жизнь не ищет. Никто из учёных не считал стабильностьКоролевского плато на Обероне — такая задача не ставилась, деньги на её решение невыделялись. А специалисты по Большому Взрыву так давно переливают вакуум из пустого впорожнее, что остановить круговое движение их сплочённого коллектива уже невозможно, затоих может обогнать даже школьник, обнаруживший, что король гол и заблудился.— Поясните. Значит, науке нужно больше денег? Но у вас их тоже не было.— Мои аналитики занимались исследованием эффективности научных исследований врамках… э-э… одного благотворительного проекта. Они доказали, что науке — особеннотеоретическим исследованиям, — кроме денег, нужна свобода. Свобода индивидуального