Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

И её расстроенно-счастливое лицо снова стало таять слезами.Никки зашла в свою каюту, села в кресло и посмотрела в иллюминатор на рыжую стенкукратера и блестящие окна космопорта. Вдруг она явственно почувствовала, что за стёкламистоят и машут руками её старые друзья. И девушка поняла — у неё появился ещё один роднойдом. Место, которое пропитано терпким до слёз прошлым.«Верно, верно!» — взволнованно танцевали блики в комнате у бассейна.В комнате её счастливого детства.«Марсианский орёл» засвистел, заклекотал двигателями — и за двадцать три минутыполёта перенёсся в другое полушарие Марса. Посадочная полоса в порту «Саусгарден» была нетак ухожена, как бетон столичного космопорта, и под садящимся кораблём взвихрились клубыржавой пыли, покатились тёмно-синие камни, сдутые газо-плазменным напором.Вокруг расстилалась марсианская пустыня, лишь на горизонте виднелись пологиестеклянные купола.— Нам не разрешают садиться ближе к оранжереям, садоводы не любят пыль и летящиекамни, — объяснил капитан и скомандовал: — Все на выход! Теперь вами займётся мистерДикори.Школьники высадились из шлюза, но, к своему удивлению, не нашли возле корабля ниавтобуса, ни другой машины, которая могла бы доставить их к оранжерейному комплексу,виднеющемуся вдалеке.Посреди буро-красного песка, усеянного почти чёрными камнями, стояла лишь одинокаяфигурка — плотная и короткая, с сердито упёртыми в бока руками. Чистый гном.— Экскурсанты, слушать меня внимательно! — раздался скрипучий голос в динамикахскафандров. — Я — старший оранжерейщик Дикори, и я решаю, что показать вам сегодня.Начнём нашу экскурсию с прогулки по поверхности Марса. Пройдём километр пешком.— Пешком?! — возмутился голос Дитбита.— Кому из слабаков не нравится, — проскрипел оранжерейщик, — тот остаётся на корабле.Он резко повернулся и зашагал, причём не к куполам «Саусгардена», а заметно забираявлево — к ближайшему крутому склону кратера.Делать нечего. Студенты, по-утиному переваливаясь в жёстких скафандрах, пошли заДикори: сначала — гурьбой, потом — длинной цепью.— Посмотрите вокруг! — пронзительный голос оранжерейщика вкручивался в уши не хужешурупа. — Бесплодные камни и песок! Атмосфера в сто раз разреженнее земной, состоит надевяносто пять процентов из углекислого газа, остальное — азот и аргон. Кислорода всегодесятые доли процента, водяного пара — только следы. Средняя температура марсианскойпочвы минус шестьдесят градусов Цельсия. Лишь летом в полдень температура воздуха можетдостичь плюс двадцати пяти. Перепады температуры — больше сотни градусов. Песчаная бурясо скоростью ветра в сто метров в секунду как наждаком царапает даже прочное стекло!Низенький человек вдруг остановился и обернулся. Идущие сзади студенты чуть неналетели на него. Возник затор, и вокруг гнома-оранжерейщика подковой сгрудилисьэкскурсанты.— Разве это не чистое безумие?! — крикнул гном, оглядывая студентов. — В такихусловиях мечтать о садах!Шлемы экскурсантов, подчиняясь напору гнома, робко закивали: да, да, чистое безумие.Гном повернулся ко всем сердитой спиной и снова зашагал вперёд.Джерри и Никки шли и с любопытством озирались. Небо Марса имело красноватыйоттенок, и по нему быстро неслись редкие розовые облака. Расщелина, мимо которой ковыляли