Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

— И ты там первый.— А ты — вторая.— Это не принесёт нам счастья.— Мы этого не знаем.— Я это предчувствую.— Нелегко быть самыми важными людьми на Земле…— Я уже раздавлена.— Не паникуй. Я тут из-за теории отца, ты — из-за… многого.— А кто на третьем месте списка?— Профессор Лвин.— А на четвёртом?— Точно не знаю. Какой-то студент-биолог.Никки потрясённо сказала:— Мы уже не принадлежим себе… Мы — рабы этого дьявольского списка… На насвыжжено клеймо, которое страшнее проклятья древних богов!— Не паникуй.Но лицо Никки выражало горькую обречённость.Джерри никогда раньше не видел Маугли такой испуганной.Они приземлились на крыше штаб-квартиры Спейс Сервис.Погода стояла по-летнему замечательная. Солнце медленно ползло к зениту, заливаялучами глубокие, обычно мрачноватые городские каньоны. На дне узкой улицы из глянцевыхнебоскрёбов зеленели рослые ивы, рядом с каждой — узорный шлейф тени, брошенный на газонмежду автолиниями и тротуаром.Они зашли в кабину лифта. Джерри сказал:— Я буду, как обычно, в кафе. Освободишься — позвони.Никки рассеянно улыбнулась, уже сосредоточенная на предстоящей встрече, и вышла излифта на тридцать пятом этаже. Джерри спустился на наземный уровень.Улица с ивами выглядела обычно. Но — только на первый взгляд.Неделю назад трое неприметных мужчин снова собрались вокруг круглого стола в комнатебез окон. На совещании был подведён итог операции «Наследник»: объект на контакт с«Профессором» упорно не идёт, на «Сирену» отреагировал отрицательно и дал красный свет надетекторе — значит, что-то скрывает, и пора запускать фазу «Беседа». Тем более, к результатам«Беседы» проявляет интерес и группа, ведущая операцию «Маугли».Зловещий смысл любит рядиться в невинные названия.Для фазы «Беседа» операции «Наследник» был выбран сегодняшний день.И улица между глянцевыми небоскрёбами превратилась в простой, но надёжный капкан.Джерри в последние годы редко бывал в крупных городах, поэтому картины озабоченноймноголюдной жизни вызывали у него острый интерес. Он любил сидеть за столиком открытогокафе, слышать звон чашек и негромкий смех, чувствовать запах свежей сдобы и горячего молокадля капуччино, смотреть, как мимо проходят самоуверенные подростки с тревожными глазами иморщинистые старики с меланхоличным взглядом, длинноногие оливковолицые девушки вярких платьях и приземистые узкоглазые мужчины в потрёпанных комбинезонах. Людипоражали разнообразием — они шли весёлые и грустные, в деловых костюмах и в беззаботныхшортах, стройные и толстые, в чёрных шляпах и с солнечными щитками, с т-фонами,шепчущими в уши, и новостными голограммами, яркими бликами парящими у глаз. В усталыхплечах, в задумчивом выражении лиц просвечивал целый мир. Он хмурил брови, давил