Теория катастрофы - Логика от Змея Горыныча

Девушка, ловко зацепившись ногой за кресло, протянула руку и выдернула из визжащегочеловеческого вороха в центре шаттла расхристанного рыжего Оленя в мятых шортах.— Первый!Нджава отметила номер каюты, а подоспевший матрос шустро подцепил беспомощногоОленя за рюкзак и поволок в отведённую каюту.Капитан строго крикнул вслед матросу:— Сразу пристёгивай этих… этих… пассажиров! — Ох, вовсе не это слово хотел сказатькапитан, но наступил себе на ржавое кадыкастое горло и сам взялся оттащить очередногоболтающегося студента в его каюту.— Мне нужно на мостик! — сказал он через плечо, держа заспанного Дракона зашиворот — в вытянутой руке, как обмочившегося щенка. — Справляйтесь тут сами!Никки нашла в куче и приспособила к делу пару студентов — выходцев с Цереры, которыесо слабой гравитацией тоже были в ладах — и конвейер заработал вовсю. Школьники,растерявшиеся от невесомости, передавались из рук в руки, как мешки с грузом, и быстропристраивались по каютам.Матросы приспособились таскать сразу по паре пассажиров.Несколько минут — и все студенты пристёгнуты.— Спасибо, мисс Гринвич! — сказала облегчённо Нджава. Рядом с ней остались плаватьтолько Никки и, конечно, Джерри. — Ваши каюты — в коридоре В.Ребята спокойно добрались до нужной им части корабля, правда, Никки иногдапридерживала юношу на поворотах — чтобы тот не стукался об углы.Каюта Джерри была крохотной — не сравнить с комнатой в Колледже; кроме душевойкабины, в ней умещались кресло, раскладывающееся в узкую койку, и столик.— Интересно, — спросил уже пристёгнутый к креслу юноша, — а здесь нет двухместныхкают?— Ты слишком мил для двухместной каюты! — строго сказала Никки и отправилась в свойотсек. Она была готова отнестись стоически к его тесноте, но он оказался гораздо просторнее, судобной кроватью и круглым столом. Особенно Никки обрадовалась большому иллюминатору.Только девушка защёлкнула ремни, как в динамиках раздался сердитый голос капитана,объявляющего минутную готовность к старту.Никки смотрела в иллюминатор, слушала переговоры мостика со службами и объявлениядля пассажиров, и вдруг её пронзила мысль, простая и очевидная, но почему-то не пришедшая вголову раньше: а ведь Никки родилась на Марсе! Она сейчас летит на свою родину — напланету, где она жила с родителями первые годы своей жизни. Счастливые годы!Она взволновалась и стиснула поручни кресла.Раздалась сирена, а вслед за ней — нарастающий гул двигателей. Всех пассажиров прижалок сиденьям — невесомость кончилась. «Марсианский орёл» сошёл с окололунной орбиты и, поднапутствия диспетчеров навигационного центра в кратере Коперника, лёг на заданный курс,целясь на красную звезду, которая была вовсе не звездой.Корабль маневрировал примерно с час, а потом подобревший голос капитана объявил:— Мы перешли в фазу стабильного ускорения. Оно будет сохраняться на уровне одного«же» в течение всего полёта. Пассажирам разрешаю покинуть кресла. Обед будет сервированчерез два часа.Никки отстегнула ремни, чувствуя непривычную тяжесть во всём теле. Земное «же» — это вшесть раз больше, чем она привыкла на Луне! И во много, много раз тяжелее, чем у неё наастероиде. «Теперь Джерри будет меня таскать на себе, как я его таскала в невесомости…» —подумала Никки, с трудом пробираясь к выходу.