pdf + ????? - ??????? ??????????

не признает правду. В еще более неловкое положение поставило
его прибытие посланцев от папы римского, доставивших
письмо, в котором Никифор именовался как «император греков»,
а об Оттоне I говорилось как о «римском императоре».
Папские легаты прибыли в Константинополь с той же целью,
что и Лиутпранд Кремонский — для установления дружественных
и родственных отношений между правителями двух
империй, но из-за оплошности в тексте письма (впрочем,
можно полагать, что это была сознательная формулировка, отражавшая
приверженность папы идее Римской империи, воплощением
которой для него являлся Оттон I) едва не испортили
все дело. Византийцы пришли в бешенство: для них был
только один римский император, один всемирный правителькосмократор
— их василевс. Послы папы еще легко отделались,
будучи лишь брошенными в темницу (их даже не сочли
достойными казни ввиду их невысокого общественного положения),
но и Лиутпранда продержали в Константинополе почти
как пленника четыре месяца. Наконец, ему позволили уехать,
вручив два послания, одно для Оттона I, скрепленное золотой
печатью (хрисовулом), а другое для папы римского с
серебряной печатью.
О содержании послания, доставленного из Константинополя
Лиутпрандом, мы не знаем. Можно предположить, что Никифор
не пошел на прямой разрыв отношений с Оттоном I — об
этом свидетельствует золотая печать на послании, которой
удостаивались только наиболее уважаемые партнеры Византии.
Возможно, греки продолжали придерживаться прежних
условий, которые обсуждались в ходе переговоров: за порфирородную
царевну Оттон I должен был уступить им лангобардские
княжества, Равенну и Рим. Дешевле обошлась бы
ему дружба с Византией без заключения династического брака:
Фока требовал только свободу для Рима и сюзеренитет над
княжествами Капуа и Беневент. Однако это были заведомо неприемлемые
для Оттона I требования, поэтому он решил возобновить
военные действия против византийцев. Это реше-
- 105 -
ние было принято еще задолго до возвращения Лиутпранда.
Очевидно, у него была договоренность с Оттоном I, что его
долгая задержка в Византии и отсутствие добрых вестей означают
провал миссии. Именно так следует истолковывать слова
Лиутпранда, сказанные им во время переговоров с греками,
что его государь, если долго не получит от него вестей, обратит
против них свой гнев. Впрочем, Никифор, очевидно, и не
ждавший ничего хорошего от переговоров с Лиутпрандом (на
наш взгляд, об этом свидетельствует присутствие тогда же в
Константинополе посла от Адальберта, врага Оттона I, продолжавшего
претендовать на власть в Италии), еще раньше
вернулся к военному варианту решения проблемы. В июле,
когда посла от немецкого императора еще не отпустили домой,
он вызвал к себе представителя Адальберта и велел ему с
многочисленным военным флотом отправиться в итальянские
воды, что по праву могло рассматриваться как объявление
войны. Примечательно, что в составе флотилии находились и
два русских корабля.
Итак, военные действия на юге Италии возобновились. Отчет
о посольстве, представленный Лиутпрандом Оттону I по
возвращении из Константинополя, весь пропитанный враждебным
отношением к грекам, фактически служил призывом к
новой войне и оправданием ее. Это подстрекательское донесение
задавало тон военной кампании Оттона I 969 года в Южной
Италии. Сразу после Равеннского синода Оттон I выступил
против греков, продвигаясь на юг по Адриатическому побережью.
31 октября он уже был в Анконе, где пожаловал дарственную
грамоту в пользу наконец-то утвержденного Магдебургского
архиепископства. 2 ноября Оттон I провел в присутствии
многочисленных епископов, графов и других представителей
знати судебное заседание в Фермо, на котором подтвердил
грамотой независимость монастыря Сан-Кроче от
епископа и его земельные владения. В тексте документа прямо
говорится о намерении императора двинуться в Апулию, чтобы
отобрать ее у греков и присоединить к своим итальянским