NATELA KHINCHIGASHVILI - Tbilisi State University

направления Гермеса Трисмегиста – (греч. Ἑρμῆς ο Τρισμέγιστος) – Гермес
Триждывеличайший – сочетает в себе черты древнеегипетского бога
мудрости и письма Тота и древнегреческого бога Гермеса.
Часть герметических текстов непосредственно связана с греческой
философией, однако не менее важное место в герметизме занимают экстатические
переживания, через которые посвященный достигает степени
просветления и на миста нисходит бог или, как гласят герметические тексты,
происходит божественное явление. Однако в герметизме мист перерождается
уже не в девоподобного Диониса, или скопца (по другой версии
гермафродита) Аттиса, здесь происходит нечто большее, сознание посвящаемого
сливается с Универсумом и человек, хоть и ненадолго, ощущает
себя высшим существом. Опыт герметизма впоследствии сыграл определенную
роль в формировании других религиозно-философских систем
эллинистической эпохи – культа Исиды, митраизма и христианства. В
рамках этих систем произошло формирование первых теологических доктрин.
Теология – сугубо восточный феномен, прежде незнакомый западной
цивилизации. Она также продукт эллинистического синкретизма, полученный
через скрещивание философии и религии (Nock 1933 [1961])
Все эти доктрины основаны на идее единобожия и проникнуты пафосом
мудрости «Небесных Афин» и «Небесного Иерусалима» (Флоровский
2000: 218-227; Шестов 2001; Маргарян 2007). В эзотерических учениях человек
эпохи эллинизма искал ответы на наболевшие вопросы его времени,
связанные с бессмертием души и смыслом жизни.
Другой важной особенностью эллинистической религии стали эсхастологическое
мировидение и сотерия, также незнакомые классической античной
цивилизации. Несомненно, эти оба феномена были, прежде всего,
наследием митраизма, в свою очередь, заимствовавшего эти стержневые
идеи из иранского зороастризма. По образному выражению Карена Свасяна,
– «Усыхающая греческая рассудочность будет алкать корневой влаги
мистериального опыта; но Персия не станет для нее "Каноссой" самоуничижения,
напротив источником, припав к которому она бы обрела силу
вновь оттолкнуться к себе. Теперь уже источник притягивал окончательно...»
(Свасян 1990:68). Таким образом, эллинистический мир, впрочем,
как и европейская цивилизация, свою первую эсхатологическую доктрину
заимствовали не из иудаизма (который был не только чужд Западу, но
весьма враждебно к нему настроен), а из митраизма (Боричевский 1929).
Позднее, как выяснится, именно митраистское эсхатологическое учение
проложит путь христианству (Ferguson 1987; Суттнер 1997).
Вообще митраизм сыграл особую роль в формировании нового экуменического
мировоззрения. Начиная с I в. до Р. Х. и вплоть до IV в. по Р.
Х. эта религиозная система не знала себе равных в элинистическом мире.
Будучи продуктом эллинистической эпохи, эта синкретическая религия,
вобрала в себя, традиции многих восточных культов и элементы гречес-
236