NATELA KHINCHIGASHVILI - Tbilisi State University

Представленные выше мифы – необходимый материал для анализа
либретто «Тристана и Изольды», написанного, как и все остальные либретто
к операм Вагнера, самим композитором. Следует сослаться на анализ
Прелюдии к I акту оперы, сделанный еще в начале ХХ в., известным
теоретиком музыки, Лоренсом Гилманом. Гилман считает, что Прелюдия
Вагнера включает в себя семь наиболее важных тем, которые составляют
лейтмотивный остов оперы. В музыкальных темах прелюдии отражается
идея Пути к человеческому посвящению: «1) Преданность избранному Пути;
2) Тема устремления и изображает очищение; 3) Начало работы, связанной
с осознанием двойственности; 4) Тема, изображающая земное тело;
5) Полный отказ от материального в пользу духовного; 6) Любовь, трансмутированная
от низшего ее проявления к высшему; 7) Любовь-смерть
”Liebestod”, которая относится к смерти или отказу души от всего, кроме
божественной Любви» (см. Gilman 1937: 84-86).
Семь тем «Тристана и Изольды», представленных Вагнером, соответствуют
семи вратам подземного мира, которые минует богиня Иштар, чтобы
обрести истинное бессмертие через инициацию смертью. Таким образом,
опера открывается зрителю не только как объект эстетического наслаждения,
но вариант «духовного пути», как изначально задумывал ее композитор.
При сопоставлении музыкальной драмы Вагнера и древневавилонского
гимна открывается изначальный замысел композитора: создать драмумистерию
не только как объект эстетического наслаждения, но и как принцип
«духовного пути» – инициацию героя возлюбленной-смертью. На это
указывает и доминантный лейтмотив драмы – Liebestod (любовь-смерть) –
отказ души от всего, кроме божественной Любви и Смерти. В тексте Вагнера
Изольда – богиня Смерти сливается с богиней Любви в сознании и
возлюбленного (Тристана), и зрителей. Образ возлюбленной-смерти, любимый
образ композитора, берет начало в архетипе Великой богини и
реализуется через миф об Иштар.
Кроме того, в музыкальной драме образ Изольды-Иштар соединяется с
образом Ночи (греческой богиней Никтой), которую Гесиод называет
«Матерью Богов» (Hes. Theog: 123–125). В общемифологических канонах,
по которым Вагнер выстраивает свое произведение, Ночь таит силы,
«скрывающие в себе тайны жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность
в бытии мира, без которой, однако, немыслим ни мир, ни его конечная
гармония» (Лосев 1991: 218). В мифах Ночь является дериватом Хаоса,
который понимается не как беспорядочное состояние материи, а как
первопотенция, из которой возникает космос, «универсальный принцип
сплошного и непрерывного, бесконечного и беспредельного становления»
(Мифы 1991: 581). Ночь, как темное иррациональное начало, объясняет
поступки и замыслы героини: «Та [Любовь], кто в грудь мою вдохнула
страсть теперь велит: да будет Ночь!» (Вагнер 1900: 67).
Изольда, исполняя роль владычицы Ночи (в этом образе призывает ее
Тристан), дополняет и расширяет свой образ богини Смерти. В мифах тем-
58