NATELA KHINCHIGASHVILI - Tbilisi State University

этнокультурных модификации одного и того же героя. Что касается
«вредителей» и «помощников», то тут ситуация более вариативна: чертей
в советское время на праздник не выпускали, но леших, кощеев, бабок
Ёжек и других карабасов-барабасов было предостаточно, равно как и добрых
зверушек с птичками, спешащими на выручку к дедушке Морозу и детишкам
– почти как в рождественских колядках, где птички устилали пухом
ясельки младенца. Появилось волшебство, вернулись старые добрые
песни со словами «везет лошадка дровенки, а в дровнях мужичок», «бусы
повесили, встали в хоровод», появились новые: «Новый год к нам мчится,
скоро все случится!» ∗ .
Остается понять, есть ли среди этих персонажей новорожденный мальчик
и ангел с благой вестью. Они рядом: очень скоро на праздник Новогодней
елки, находящийся между католическим и православным Рождеством,
приходит «мальчик Новый год» – символ грядущего счастья и успехов.
Его радостно приветствуют все, в том числе и Снегурочка, в своем
голубом платье и кокошнике или блестящей короне – абсолютно доброе
существо, всегда девушка, даже не живущая с дедушкой в одном доме. Её
одежды не коснулись кока-кольные перемены цвета, быть может, потому,
что она вызывала ассоциации с высшим существом – девой Марией, всеобщей
заступницей и помощницей; а каноны её написания особо строги. В
отличие от нимба Спасителя, нимб Богородицы на иконах Божией Матери
не содержит вписанный крест. Одежды Богородицы также строго определены
— голова и плечи закрыты пурпурным покрывалом — мафорием,
а платье обязательно синего цвета (см. [on-line]: ikona-kiot.ru). Пусть не
покажется кощунственным такое сравнение. Ведь если народная душа
жаждала этого образа, то он должен был проявиться – в данном случае в
наиболее красивом и достойном персонаже, совмещающим функции волшебной
девы и ангела-провозвестника.
Настоящую «совковую» Ёлку описал Сергей Челяев, рассказ был помещен
в сборник «Городская фэнтези – 2008», но события происходили в
1984 году, когда «генсеки начали сменяться с головокружительной быстротой,
и всю идеологию в елочном сценарии скрупулезно отслеживал
парторг театра с честным прозвищем Чекист» (Челяев 2008: 311). Детский
театр накануне Нового года остался без звукооператора и Деда
Мороза. Повествование ведется как раз от лица молодого паренька, заменившего
«театрального радиста», его имени мы не помним, зато остается в
памяти прозвище «Огонек» - достаточно символическое прозвище! Ему
было поручено крутить фонограмму и в случае экстренных ситуаций урезать
ее, т.е. производить «склейку» бобинной пленки. На роль главного
персонажа был приглашен работник из клубно-заводской самодеятельности:
«Николай Степаныч с невероятной фамилией Морозов оказался пле-
∗ Группа «Дискотека Авария», песня «Новогодняя».
71