Академия искусств Украины ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ...

В каждом из приведенных в качестве примера стиле, течении или исторической
эпохе можно, помимо периода Stilwandel, в котором творят наиболее
контрастные по способу выражения своих идей мастера, наблюдать
и наличие художников, маньеристических по своему мировоззрению в целом.
У каждого из них, разумеется, есть собственные всплески творческой
активности, свои периоды «маньеристического молчания» или «маньеристические
паузы», свой Altersstil. Эти этапы творческой поступи есть у всех
художников. Но эти мастера отличаются трагизмом мировоззрения, осколочностью
и ломкостью, драматизмом, которые заполняли их подсознание
в течении практически всей их (более или менее длительной) жизни. Их мировоззрение
было рубежным, они всегда наиболее остро ощущали все то,
что у иных художников занимало только часть творческого пути. Поэтому
такие личности чрезвычайно сложны для понимания не только современниками,
но и потомками. Они не могут приспособиться к окружаюшей среде,
отторгаются ею и отторгают ее сами. Иногда художник осознает, что он
«иной», и воспринимает все происходящее наиболее болезненно, иногда —
нет, и в таком случае ему легче жить и творить, он замыкается на себе и его
абсолютно не интересует восприятие его видения публикой. Такие одиночки
нередко встречались в рамках практически любого стиля или исторической
эпохи.
ИЕРОНИМ БОСХ. МАТИАС ГРЮНЕВАЛЬД.
АРТЕМИСИЯ ДЖЕНТИЛЛЕСКИ.
ФРАНСИСКО ХОСЕ ДЕ ГОЙЯ И ЛУСИЕНТЕС
ИОГАНН ГЕНРИХ ФЮССЛИ
Одним из наиболее причудливых типов художественного видения,
склонного к «катастрофическому» восприятию [68, 50], обладал И. Босх.
Его образ мышления, тип восприятия, видения, который исследователи называют
катастрофическим, как раз и выражает маньеристичность склада его
личности. Рубеж эпох, который пришлось пережить И. Босху, во многом
поясняет и его эсхатологизм, и его настроенческую сложность. Во многих
из его работ это выражается не только в фантасмогорических образах,
происхождение которых зачастую приписывают как таланту художника
с «рубежным» типом мировоззрения, так и особенностям психического
состояния мастера (что заставляет вспомнить о теории Ч. Ломброзо),
но ивколористических решениях. Его т. наз. «Остановка у адской реки»
(ок. 1500–1504 гг., рис. 67), фрагменты триптиха «Страшный суд» (ок. 1500 г.,
рис. 68), «адская» створка триптиха «Сад земных наслаждений» (ок. 1500 г.),
триптих «Искушение св. Антония» (ок. 1500 г., рис. 69) написаны контрастно,
с применением метода «цветовых и световых вспышек», загорающихся на
темном, непроницаемом фоне. Везде дано зарево пожаров, резко, остро
выделяющихся пятнами яркого света. Контрастность освещения способствует
впечатлению трагизма, усиливая и без того специфическое ощущение
от картин Страшного Суда. Страх, рождающийся в подсознании зрителя,
усиливается еще и тем, что однозначное прочтение сюжетов босховских картин
практически невозможно, а непонятное всегда пугает. Даже выраженная
И. Босхом идея о том, что рай крайне мало отличается от ада, говорит
о серьезной степени пессимизма в его настроении.
Таким же духом веет и от практически всех произведений Г. Нитхарта
(М. Грюневальда), о чьей маньеристичности уже упоминалось выше. Один
из самых загадочных художников в европейском искусстве визуализировал
в своих работах причудливую квинтэссенцию позднеготических и маньеристических
черт. Даже коллизии его биографии подталкивали к тому, чтобы
мастер впал в настроение, в котором трудно обладать светлой палитрой или
дышать жизнелюбием сюжетов. Склонный, как и все немецкие художники
эпохи рубежа XV и XVI вв., к мистицизму, М. Грюневальд в результате событий
1520-х был лишен должности и вынужден сменить место жительства,
что, конечно, не могло не оставить отпечатка на его сознании. Его дальней-
МАНЬЕРИСТИЧЕСКАЯ ДОМИНАНТА
191