1 (01) - Ð£Ñ Ñ‚Ð¸Ð½ÑÐºÐ¸Ð¹ государственный Ñ‚ÐµÑ Ð½Ð¸Ñ‡ÐµÑÐºÐ¸Ð¹ университет

Культурные смыслыо славном величии царства Твоего” (Псал. 144, 10-12). Устанавливая празднование памятисвятым, Церковь призывала, “взирая на образ жизни их”, поревновать “их вере,любви, надежде, ревности, житию, твердости в страданиях и терпению даже до крове;дабы и нам с ними сподобиться венцев славы” [3]. Русская Церковь, приняв крещениеот Византии, чтила древних святых, воздавая должное великим подвигам веры.И наряду с ними создавала свой святоотеческий ряд, галерею светлых образов богоносцев,подвизавшихся на русской земле, озаривших огнём пламенеющей духовностисвоей многие века русской истории. У этого огня “вся Русь зажигала своилампадки” [4].Несомненно, что агиографическая литература Руси, появившаяся после принятияхристианства, испытывала на себе влияние Византии, особенно Киев, имевший наиболеечастые и продолжительные контакты с Царьградом. Г. Федотов указывает нанекоторую особенность русской житийной традиции: первые агиографы, будучизнакомыми со многими житиями и имея – совершенно определённо – византийскиетворческие “корни”, тяготели, тем не менее, к палестинским житиям святых, считаяпалестинское монашество “идеалом святости” и “школой спасения” [4, с. 22]. Несмотряна то, что палестинским святым были чужды крайности, которым отдавалипредпочтение египетские и сирийские святые (они не умерщвляли тело нарочитымобразом, не погружались в безграничное в своей возвышенности созерцание,не совершали чудес, а аскеза их была проста и доступна – пост, лишение сна и телесныйтруд) русские православные люди остановили свой сознательный выбор –а им было из чего выбрать – именно на палестинских подвижниках, вероятнеевсего, из-за их, как сказали бы сейчас, “активной общественной позиции”: в слу-жении миру эти святые находили своё служение Богу. Устраивая больницы, обращаяв христианство целые племена (как, например, св. Евфимий), выступая противересей, проповедуя и учительствуя, древние палестинские святые на своём примерепоказывали, что есть заповедь Христова “возлюби ближнего”. Они обладалитем даром, который Антоний Великий считал первой добродетелью подвижника –“рассудительностью, понимаемою, как чувство меры, как духовный такт” [4, с. 27].Именно такое подвижничество, направленное на служение Богу посредствомслужения людям и Отечеству, и взяли себе за идеал русские православные люди.Все жития обычно следовали определённому канону, где общим местом былоупоминание о благочестивых родителях, о нежелании будущего святого предаватьсяглупым детским играм, о его рвении к грамотности (не всегда, правда,увенчивавшемся должным успехом без надлежащего молитвенного прошения),о ревностном изучении Святого Писания, раннем постриге, основании своегомонастыря, жизни, подвигах, смерти святого и о чудесах по смерти. Повествование,как правило, заканчивалось похвальным словом святому и молитвеннымобращением к нему о заступничестве и покровительстве. Жития, написанные пообщепринятому канону, наследованному от Византии, отличались развитой риторикой,обилием цитат из Святого Писания и частыми аналогиями из другихизвестных житий, примером чему можно считать знаменитое и чтимое ЖитиеФеодосия Печерского, составленное Нестором и явившееся образцом почти длявсех последующих житий. Несомненно, автор не мог не обозначить своего отношенияк личности святого, и, по мнению Г. П. Федотова [4, с. 29], именно с Нестора русскаяConcept. Сентябрь 2009. № 1 (01) 101